Чебурашка - Олли Ро (2022)

Мы просидели на лестничной площадке почти три часа, обсуждая, как нехорошо поступила стерва Светка, что бросила своего возлюбленного, когда тот загремел в тюрягу за воровство. В принципе, Светку поняла бы любая женщина и поступила точно так же. Но Серега, а именно так звали горе-любовника, счел нежелание Светланы продолжать отношения предательством, ибо пострадал Серега во имя любви и воровать пошёл не для себя, а чтобы подарить любимой на Новый год микроволновку. И все же, мнение своё я предусмотрительно держала при себе и благоразумно кивала Сереге, которого в тепле подъезда знатно развезло.

Однако при всем этом, мужчина меня уже так сильно не пугал. Было видно, что ему хочется просто выговориться. Гораздо сильнее мне было страшно от того, что столько времени прошло, а меня так и не хватилась мама. Двери нашей квартиры, равно как и двери трёх других квартир на этаже оставались закрытыми.

Интересно, если бы Серега меня убивать вдруг начал или насиловать, соседи соблаговолили хотя бы вызвать ментов?

Появление Матвея на лестничной клетке стало для меня полной неожиданностью. Его синие глаза заволокло яростью, а по сжатым кулакам были ясны дальнейшие намерения.

— Мужик, а ты чего это мою девочку схватил и домой не пускаешь? — удивительно спокойным голосом произнес Соколовский, поражая меня своей выдержкой. Он бежал. Весь расхристанный, без шапки, на лбу жилка бешено бьется. — Ее мама волнуется. Ночь уже. А девочке завтра в школу.

Мне показалось, что Матвей намеренно делает акцент на слове «девочка». Намекает Сереге, что любые насильственные действия с несовершеннолетними не прощаются ни в одном мире, а особенно в криминальном?

Серега после слов Соколовского словно в себя пришёл. На меня внимательнее посмотрел. Выругался.

— Малолетка… Я это… Девочку не обижал… Заговорился просто… Скажи же, мелкая?! Не обижал ведь!

Я невольно взглянула на свои руки, стиснутые татуированными кулачищами, а Серега, поймав мой взгляд, снова выругался и мгновенно отпустил.

— Кокос, ручку свою давай, домой пора. Баиньки.

Вообще то, что истерический кризис у Сереги миновал, было ясно давно. Но любые мои попытки отправить его домой или отпустить домой меня, не имели никакого действия. При всем при этом внутри меня дрожала тревога, что если я открою ключом дверь, мужик ломанется следом за мной в квартиру. Этот вариант развития событий казался более угрожающим, нежели посиделки на лестнице.

А вот Матвея Серега послушал. Сразу вспомнил, что курить хочет. И что дома кореша ждут, да водка стынет. Несколько раз повторил, что он меня не обижал, что вообще хороших девочек очень уважает и пальцем никогда не тронет. Засобирался и умотал.

Квартира встретила нас темнотой и пустотой, выводя эмоции на новый уровень. Теперь мне до ужаса было страшно за маму.

Где она?

— Людмила Владимировна до тебя не дозвонилась, поэтому мне набрала. Кокос, я чуть не умер от страха! Как так? Я тебя теперь всегда буду до самых дверей провожать.

И сильные родные руки сгребли меня в охапку.

— Матвей, а где Мама? — пискнула я, силясь сделать вдох, чувствуя, как трещат мои кости.

— Позвони ей, она волнуется.

Соколовский набрал со своего мобильного мою маму и передал трубку.

Оказывается, она уехала ещё днём. Бабка Катя сломала ногу, ей потребовалась срочная помощь. Ну к кому же еще могла обратиться Катеря, если все остальные родственники ее откровенно ненавидят. Мама отправила мне сообщение, но из-за шума в спортзале сигнал я не услышала. А потом моя дешёвенькая Моторола и вовсе села. С ней всегда такое происходило на морозе.

Я поделилась событиями своего вечера, после чего моя бедная родительница попросила Соколовского остаться у нас на ночь, ибо существовала реальная угроза того, что Серега после очередной алкогольной порции может сюда вернуться.