Чебурашка - Олли Ро (2022)

Стою у кристально чистого зеркала, вглядываясь в собственное отражение. Вот она я. Еще час назад — самая счастливая на свете. А сейчас — словно выжженный астероидом кратер. Ни жива, ни мертва. Хотя внешне не изменилась вовсе. Разве что глаза сухо блестят. Боялась, что разрыдаюсь — но нет. Нет во мне слез.

Потому что не дождутся, чтобы я им тут плакала.

Загляни в меня —

Все разграблено начисто. Пусто.

Мне как будто отключили чувства,

Мне как будто отключили чувства…

И все набело — та же жизнь,

Но в другое русло,

Не сдалась, но сказала "Пусть так…

Пусть так… Пусть так…"

(Асия — «Худшая» — прим. автора)

Достаю из сумочки резинку для волос и безжалостно разрушаю идеальную конструкцию из волнистых локонов, на которые убила добрую половину сегодняшнего дня. В два счета скручиваю волосы в пучок. Получается даже красиво. А главное — уши торчат. На месте родные. И серьги эти алые им очень идут. Никогда не сниму — век буду помнить, как умеют предавать близкие люди.

Жду каких-нибудь едких комментариев от девчонок по поводу смены прически, но все, что они замечают — это серьги. Кажется, даже завидуют. Я смеюсь, говоря, что куплены они в торговом центре прямо в парикмахерской, как ювелирное изделие они не несут никакой ценности, зато дороги, как память.

Официальная часть проходит довольно обыденно. Кто-то поет, кто-то танцует. Дурацкие сценки. Нудные стихи. Директор зачитывает пафосную речь. Меня вызывают для вручения награды.

Сюрприз-сюрприз!

Даже и не вспомню, как оказалась на сцене, как забрала сертификат, диплом и даже какую-то статуэтку. И как вернулась обратно в свой кружок математиков тоже не помню. Ног не чувствую. Руки заняты. Что сейчас-то со всем этим делать?

Когда закончилась официальная часть, и начался, так сказать, праздник, я поняла, что в принципе, школьная дискотека она и есть школьная дискотека, какими бы мажорами она ни была наполнена.

Однако, размах поражал. Световые декорации, приглашенные артисты от фокусников до глотателя шпаг и Шахерезады с мерзким бледно-желтым питоном, в одном углу миниатюрная гимнастка жонглировала яблоками, сидя на колесе (или как там называется эта штука), в другом двое из ларца смешивали безалкогольные коктейли. В танцевальной зоне гремел басами какой-то ди-джей (наверняка модный) и сверкали пайетками на дизайнерских платьях девчонки.

Одним словом — феерично.

Люди свадьбы так не справляют, да юбилеи в полсотни лет, как в этой гимназии Зимний бал. И так мне стало вдруг одиноко… Каждая клеточка воспротивилась нахождению здесь. Я ведь не из этого мира. Чужая. Я — тот самый лишний предмет на картинке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пришла пора исправлять картинку и убраться подальше с этого праздника жизни. Все равно мне не весело. Мне холодно. И мне нельзя плакать.

Вот только едва стоило развернуться в сторону выхода, как в дверях показался Матвей, и по одному только взгляду я поняла, что он ищет меня. До настоящего времени с момента унизительной сцены у главного входа в гимназию, мы не сталкивались. Я даже было решила, что вполне успокоилась. Однако, иллюзия невозмутимости рассеялась молниеносно. Голова мгновенно закружилась, а пульс захлебнулся автоматной очередью.

Бежать! Бежать! Бежать!

Словно пуля в висок ворвался порыв скрыться. Исчезнуть. Провалишься сквозь землю. Распасться на атомы. Лишь бы не встречаться с ним глаза в глаза. Лишь бы не слышать от него это гребанное «Кокос». Лишь бы не дать себе шанс простить его предательство.

Не хочу больше ни видеть, ни слышать, ни понимать Соколовского. Не сегодня так точно. Стараясь никого не расталкивать, чтобы не привлечь внимание, я двинулась в противоположную сторону, где находился запасной выход.

Бежать! Бежать! Бежать!