Развод с миллиардером - Арина Вильде

Виолетта шепотом сообщает, что микрофоны включены и можно начинать. Журналисты вооружились диктофонами, ручками, блокнотами и камерами.

Напряжение возрастает.

Тимур несколько раз постукивает по микрофону, после чего по залу разносится его уверенный деловой тон.

– Обычно я не посвящаю общественность в детали своей личной жизни и семью стараюсь держать подальше от любопытных лиц, – посмеивается он. – Но так как мои конкуренты не гнушаются использовать грязные методы, я решил, что дам с женой первую и последнюю пресс-конференцию, на которой вы сможете задать вопросы и по поводу моего бизнеса, и по поводу семьи. Поэтому пользуйтесь моментом.

После его слов нас начинают активно забрасывать вопросами.

Правда ли, что мы разошлись восемь лет назад? Да, многие семьи переживают переломные моменты, но после мы помирились, а потом еще несколько раз расходились. В жизни всякое бывает.

Правда ли, что я потеряла ребенка?

К этому вопросу я была готова. Тимур наклоняется к микрофону, но я беру инициативу на себя.

– К сожалению, нашу семью и правда постигло несчастье. Но это не та тема, которую стоит ворошить и выносить на всеобщее обсуждение. Слишком личная и слишком болезненная. Поэтому давайте не будем ее развивать.

Несмотря на внутреннюю бурю и злость на мать, которая все никак не отпускает, мой голос звучит мягко и спокойно. Я откидываюсь на спинку стула, предоставляя Тиму возможность отвечать на остальные вопросы. Они касаются и бизнеса, и громких заявлений моей матери.

По совету Виолетты мы ссылаемся на то, что с матерью я давно в ссоре и из-за затаенной обиды она повелась на провокации конкурентов и сказала то, что было выгодно им. Имен конкурентов мы, естественно, не называем, потому что всплыви здесь персона Колосова – и сразу же заговорят о расколе в управлении компании. Колосов ведь не конкурент, он один из собственников холдинга.

И все, казалось бы, шло по плану, до конца оставалось не более десяти минут, как вдруг представитель журнала «Время» задал вопрос, от которого я на мгновенье забыла, как дышать, а по залу прошлись перешептывания.

– Тимур Александрович, это правда, что у вас есть внебрачный ребёнок? – с вызовом произносит парень в очках, при этом без страха в глазах устремив взгляд на Аврамова.

В первый момент мне кажется, что я ослышалась. Кровь отхлынула от лица, сердце взволнованно затрепетало. Это ведь шутка. Шутка же?

Я поворачиваю голову в сторону мужа. Он напряжен. Кулаки сжаты. Лицо бледнеет. Аврамов не ожидал такого вопроса. Он медлит лишь мгновение, но и этого для меня достаточно, чтобы заметить удивление и злость в его взгляде, а червячку сомнения поселиться внутри меня.

– Вам стоит тщательней выбирать источники информации. К сожалению, детей у меня нет, но надеюсь, что в скором времени у нас с женой они появятся, – холодно чеканит Тим, прищуренно смотря на парня, словно пытаясь запомнить его лицо. – Благодарю всех за внимание. Надеюсь, после этого вокруг меня и моей семьи перестанут распространяться сплетни.

Тимур говорит уверено. Взгляд честный. И я хочу верить ему. Но то, какими взглядами он обменялся с парнем, который посмел задать вопрос, выходящий за рамки программы пресс-конференции, не даёт мне покоя.

Я не замечаю ничего вокруг. Люди расходятся, Тимур все ещё сидит в кресле рядом, я же боюсь, что это может оказаться правдой. Гипнотизирую стену напротив, пытаясь выровнять дыхание.

Мы строили жизни вдали друг от друга. У меня был Саша. Мы пытались зачать ребёнка. У Тима тоже кто-то был. И есть большая вероятность, что эта девушка могла от него забеременеть. Никакого предательства. Все честно. Но отчего тогда одна мысль об этом приносит столько боли?

Меня внезапно накрывает приступ ревности. А ещё обиды. Я не хочу накручивать себя, но не получается. Тимур мог не говорить мне о ребёнке, потому что где-то там есть другая женщина, которая ждёт его. И это ранит. Безумно.