Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

– Тот странный зеленый зверек из «Звездного пути»? – растерявшись, спросила я.

Исаак возмущенно ахнул:

– «Звездных войн», Сойер.

– Этот чудик маленький, морщинистый и смешно разговаривает. Я вообще не такая. Придумай что-нибудь другое.

– Ладно. Гэндальф?[11]

За это я стукнула его по руке.

– Тоже нет, о’кей. – На секунду он преувеличенно сильно задумался. – Профессор Икс из «Людей Икс».

– Если это лысый мужик в инвалидной коляске, мой следующий удар придется тебе по лицу.

Исаак широко улыбнулся:

– Тогда мне лучше больше ничего не говорить.

– Вот и хорошо. Все-таки я собираюсь наброситься с ножницами на твои волосы. – Улыбка мгновенно исчезла с лица Исаака. Вместо этого он с тревогой следил, как я поднялась с бортика ванны.

Наклонившись над ним, я аккуратно сняла с его носа очки. Положила их на выступ над раковиной и наконец включила кран.

– Почему ты сравнивал меня только с героями мужского пола? – полюбопытствовала я.

Исаак пожал плечами:

– Если у тебя есть предложения получше, выкладывай. Запомню на следующий раз.

Я нашла бутылочку с шампунем на полке рядом с ванной и взяла его.

– Кэтрин Энн Уотсон.

– Кто это?

– Преподавательница из «Улыбки Моны Лизы». Она не может смириться с консервативным менталитетом, который был распространен в пятидесятые годы, и призывает своих учениц включать голову.

Исаак кивнул. Его взгляд следовал за мной, пока я вытаскивала серое полотенце с одной из полок.

– Все ясно. Еще какие-нибудь предложения?

Я набрала воздуха в легкие:

– Мэри Поппинс[12], Элизабет Беннет[13], та эльфийка-оракул из «Властелина колец» – в смысле, которая еще так жутко выглядит в одной из сцен, – профессор Макгонагалл, в чем-то и Гермиона Грейнджер[14], тетя Мэй[15], мисс Хани[16], Скарлетт О’Хара[17], Минни Уокер…[18]

– О’кей! – воскликнул Исаак. – О’кей. – У него приоткрылся рот, всего на мгновение, после чего он улыбнулся. – Хорошо. Больше никакого Йоды.

– Великолепно. – Я указала на раковину. – А теперь мой голову, Картофельная Завитушка, чтобы я могла начать.

Рассмеявшись, Исаак нагнулся над раковиной. Когда он закончил, я протянула ему полотенце. Он вытер мокрые волосы, а потом сел на стул.

– Оторвись по полной, – со смирением в голосе произнес он.

– Вот только не надо так грустно смотреть. Я делаю как лучше, а не хуже. Доверься мне.

– Сойер, – сказал Исаак, позволяя мне расправить полотенце у него на плечах. – Если бы я – по каким бы то ни было причинам – тебе не доверял, то ты, я и эти ножницы никогда бы не оказались в одном помещении.

– Ты не пожалеешь, – пробормотала я и выудила из кармана брюк расческу, которую принесла с собой из дома. – Можешь чуть-чуть подвинуться вперед вместе со стулом, чтобы я могла и сзади подходить?

Он подвинул стул вперед. Встав перед ним, я сперва провела пальцами по его волосам.

Все мускулы в теле Исаака напряглись.

Я осторожно начала расчесывать его кудри.

Он сжал руки в кулаки.

Господи Боже. У меня не получится ничего сделать, если Исаак при этом будет выглядеть так, будто его привели на казнь. Я судорожно подыскивала тему, чтобы его отвлечь.

– Какой у тебя любимый музыкант? – в конце концов спросила я.

Если Исаак и понял, чего я добивалась этим вопросом, то виду не подал.

– Трудный вопрос.

Я кивнула.

– Точно. Закрой глаза. – Он колебался всего секунду, а затем выполнил мою просьбу. Я продолжала расчесывать ему волосы. – Тогда спрошу по-другому: какой артист сильнее всего повлиял на тебя за всю твою жизнь?

– Артуро Бенедетти Микеланджели, – выпалил он.

– Впервые слышу это имя, – призналась я.