Ребенок от мажора - Мария Манич

– Дело не только в этом. Здесь многое уже мало или, наоборот, слишком большое. Игрушек тоже слишком много. Видишь, она быстро теряет к ним интерес. Всего должно быть в меру. И… да, я не хочу ничего брать у твоей семьи. Они уже один раз пытались меня купить, и у них ничего не вышло. Ты тоже не пытайся купить нас, – произношу, наблюдая, как опять меняется лицо Ника, брови сходятся на переносице, губы превращаются в тонкую линию, а скулы, наоборот, заостряются.

– Я не пытаюсь вас купить. Это просто подарки. Для Алиски. Если не подходит, я сдам всё обратно в магаз без проблем, а ты напишешь мне, что вам нужно с нужными размерами, и я куплю.

– Никита…

– Это не обсуждается, Полина, – твердо говорит Ник, строго глядя на меня.

Скептически смотрю на него в ответ. Я не могу отрицать: нам действительно кое-что нужно. Но внутри меня борются две Полинки. Одна, обиженная на весь мир, включая Волкова и всю его семью, а другая – рациональная, которая считает, что мы можем содрать с Никиты и кое-что побольше пакета с одеждой.

– Ладно.

Алиске наконец удаётся забраться на него, и она обхватывает ладонями его шею, обнимая.

Никита замирает и удивленно опускает глаза на нашу дочку. Медлит буквально миллисекунду и осторожно приобнимает её в ответ, прижимая к своей груди.

Я забываю, как дышать, пытаясь справиться с лавиной эмоций, которые внезапно обрушиваются на меня. Нет ничего более трогательного в этот самый момент, чем большой широкоплечий Никита, обнимающий маленькую Алису.

– Я… я сейчас, – говорю сипло, поднимаясь с ковра, и спешу в ванную.

Ком, который образовался в горле, мешает сделать нормальный вдох. Глаза становятся влажными, а за ними и щёки.

Я всё сделала неправильно, тогда, два года назад. Я поступила нечестно, упивалась собственными страданиями. Нужно было долбиться во все двери, крушить стены, но достучаться как-то до Никиты и поговорить с ним лично, а не пускать всё на самотëк после разговора с его матерью. Я и сейчас прячу голову в песок, закрывшись в ванной и включив кран с холодной водой.

Глупая. Какая я глупая.

– Полина? – раздаётся голос Никиты за дверью. – У тебя всё окей?

– Да… я сейчас выйду. Соринка в глаз попала.

– Соринка?

Волков дергает дверь за ручку и приоткрывает, глядя на меня. На его руках сидит довольная Алиска, запустив пальчики ему в волосы, рассматривает своего отца, не отрывая от него взгляда. Он же смотрит на меня. Прямо и не моргая.

Быстро протираю пальцами под глазами и, улыбнувшись через силу, выключаю кран.

– Всё нормально. Дашь её мне? Тебе, наверное, уже пора…

– Я хочу побыть с вами ещё немного. Если ты не против, – тихо произносит Никита, продолжая смотреть на меня.

В его глазах мелькают непонятные мне эмоции, и я опускаю свои в пол, рассматривая шахматную кладку плитки.

– Я совсем не против…

– Я очень рад.

Мы возвращаемся в комнату и с ковра перебираемся на диван как раз в тот момент, когда во дворе сквозь шум дождя слышится звук мотора подъезжающей машины, а у Никиты звонит телефон.

– Твои вернулись?

Неуверенно киваю, бросая взгляд на часы. Иногда дедушку подвозит сосед, они работают в одной смене, как раз по времени похоже на него.

– Мне надо ответить, – говорит Ник и, поднявшись на ноги, идёт в сторону ванной.

Слышу недовольный голос на крыльце и напрягаюсь всем телом, это определенно не дедушка.

***