«Он дорог мне. Безумно дорог! — настойчивым набатом звучал в ушах голос Синицыной. — Не трогай его, пожалуйста! Не переживу, если пострадает».

— Ладно, пучеглазая, — произнес в пустоту, крепко зажмурившись, — твоя взяла! Не трону! Даже из машины не выйду от греха подальше!

Вместо этого молодой человек встрепенулся, извлекая из кармана сотовый телефон и нажимая кнопку вызова. Чиж ответил сразу:

— Привет, дружище! Очень рад тебя слышать!

— Привет! — отозвался более сдержанно.

— Уже вернулся?

— Да!

— Когда встретимся? Хочу лично поздравить с заслуженной победой!

— Так давай сегодня вечером? В клуб завалимся, как обычно! Девок подцепим! Хочу расслабиться по полной программе!

— Э-э-э, — из трубки послышалось неуверенное пыхтение, — Славян, не забывай, что я теперь… как бы… в отношениях! Боюсь, Иришка этого жеста не оценит. А расстраивать ее я не хочу!

— Ясно!

— Любое место, брат! Но без левых девок! Я своей малышке верен!

Красный скрипнул зубами, рискуя стереть их в порошок. Но виду не подал.

— Значит, в другой раз! Потому что мне сейчас левые девки позарез нужны!

— Без проблем! Понимаю!

Пауза. Слава втянул в грудь побольше воздуха и спросил:

— Как у вас там с ней? Все в порядке?

— Более чем! — довольное урчание в ответ.

— Когда уже познакомишь?

— Извини! Счастье любит тишину. Да и сама она очень скромная! Всего стесняется. А у меня странная мания развивается — не хочу выставлять ее напоказ, и все тут! Подобно пещерному человеку, пытаюсь спрятать от целого мира! Понимаю, что это ненормально, но ничего с собой поделать не могу. Даже родственники, и те о существовании Ирины до сих пор не знают. Только с тобой поделился новостью и все. Скажи: я спятил, да?

— Похоже на то! — не смог удержаться от грубого замечания. — И что… у вас прям… все так серьезно?

Юрка рассмеялся:

— Можешь считать меня безвольным идиотом, но я влюбился! Так влюбился, что готов жениться сразу после вручения аттестата! Представляешь?

— Нет, — громко сглотнул, чувствуя горечь на языке и онемение в пальцах, — не представляю! К чему такая спешка? Ты что, ребенка ей заделал?

— Дружище, мне пора! Звонок!

— Стой, ответь! — рявкнул вдруг, надрывая связки. — Ответь мне немедленно!

— Нет, конечно! Мы крайне осторожны! Чего ты так разволновался?

— Я-то спокоен, — получилось нормально вздохнуть далеко не сразу, — а вот ты… лучше не обижай ее! Не обижай, иначе будешь иметь дело со мной!

* * *

— Чай? Кофе?

— Нет, спасибо!

— К сожалению, переговоры затянулись, — сдержанно улыбнулась отцовская секретарша Ольга Васильевна, то и дело поглядывая на свои наручные часы, — неизвестно теперь, когда Александр Борисович освободится…

«Вот засада!»

— Не страшно, — как можно равнодушнее отозвался Вячеслав, — я подожду! Если, конечно, не смущаю Вас своим присутствием…

— Ну, что Вы, молодой человек, — добродушно хохотнула женщина лет пятидесяти на вид, — я давным-давно вышла из того возраста, когда меня можно было чем-то смутить. Располагайтесь поудобнее!

Красный кивнул и, не дожидаясь особого приглашения, устроился на мягком кожаном диване в приемной прямо перед кабинетом отца.

Сам с трудом понимал, как и зачем оказался здесь. Но это и не удивительно.

После телефонного разговора с Юркой он места себе не находил. Возвращаться домой не хотел. От слова совсем. Потому что был совершенно не готов к бесконечным расспросам матери о причинах его отвратительного настроения. И не просто отвратительного. Мерзкого.

Даже паскудного, если выражаться точнее.

Так ужасно Красницкий чувствовал себя впервые.

И казалось бы, из-за кого? Из-за Синички?

«Да и черт бы с ней! Плюнуть и растереть!»

Но нет! Не получалось… От беспокойных мыслей — собственнических, ревнивых — становилось дурно.