Твои - Алайна Салах

Ну наконец-то он оказал хоть какое-то сопротивление этой принцессе-диктаторше. Я уж думала мы в этом торговом центре заночуем.

— Рада! — зовет меня Роберт и кивает на двери ювелирного бутика. — Зайдем?

— Точно пас, — твердо заявляю я, замедляя шаг в знак протеста. Я и без того терпеть не могу ходить по магазинам, а последние три часа лишь укрепили мою нелюбовь к шоппингу.

Зато Полина моментально оживляется и начинает стрелять глазами в переливающуюся серебряными и золотыми бликами витрину.

— А что там? — невинно интересуется она. — Всякие красивые штучки?

Во взгляде Роберта, устремленного на нее, искрится такие тепло и обожание, что у меня невольно екает в груди. Кажется, я не единственная из нас троих, кто увязает в своей привязанности все глубже и глубже. Полинка с ее непосредственностью и обаянием полностью завоевала его сердце. Но по-другому и быть не могло. Полю невозможно не любить, ведь она — самое необыкновенное существо на свете.

— Да, малыш, — подтверждает Роберт, останавливаясь. — Там всякие красивые штучки. Хочешь зайти? — и насмешливо стреляет в меня взглядом. — А мама нас подождет, если такая трусишка.

Полинка выкрикивает свое очередное восторженное «да!» и, впихнув мне пакеты, хватает Роберта за руку. Вот оно, детское вероломство. Я тут мысленно распинаюсь о лучшем создании на свете, а она тут же меня предает.

Спевшаяся парочка пропадает в ювелирном примерно на полчаса. За это время я успеваю изучить все окружающие меня вывески, навестить туалет, и трижды вспомнить о прошедшей ночи. Ох уж эти воспоминания, от которых даже стоя одна посреди огроменного торгового центра, непроизвольно жмуришься и краснеешь. Из комнаты Роберта я смогла вырваться только ближе к четырем утра, потому что этот неугомонный решил разыграть спектакль в трех актах.

— Мам! — подошедшая Полина, все еще выглядя чрезмерно возбужденной, нетерпеливо дергает Роберта за руку. — Ма-ам!

— Что? — спрашиваю я нарочито сухо. Пусть знает, что нельзя так просто меня бросать даже из-за всяких «красивых штучек».

Ничего не ответив, она требовательно смотрит на Роберта. Ну и чего ты ждешь?

— Мы тебе вместе подарок выбрали, — с улыбкой поясняет он, протягивая небольшой бумажный пакет с серебряным логотипом. — Мне он с первого взгляда понравился, а Полина как эксперт по красоте одобрила.

Я таращусь на его руку так, будто в ней зажата не ювелирная безделушка, а чемодан с тикающей бомбой. Сувенир из Улан-Удэ это одно, но это… По одному рекламном постере с голливудской звездой понятно, что отдел не из дешевых.

— Бери, — голос Роберта звучит ласково, но в нем чувствуется нажим. — Это подарок, который я давно хотел тебе сделать.

Я молча прижимаю пакет к себе и шепчу пересохшими губами «спасибо». И что теперь полагается делать? Заглянуть внутрь и, приложив ладонь ко рту, восторженно заверещать как делают все женщины этого мира? Я не умею принимать подарки, а тем более от мужчин… Не умею, как Поля: считать, что это в порядке вещей, когда на меня тратят большие деньги и без зазрения совести радоваться этому. Я не привыкла.

Боже. Никогда не подозревала, что страдаю низкой самооценкой, а оказывается страдаю… Считаю, что недостойна того, чтобы мужчины тратили на меня деньги. Психологи в сети наверняка наставили бы мне кучу диагнозов.

— Ну! — поторапливает Полина, которой невдомек со сколь серьезной моральной дилеммой столкнулась ее бедная мать. — Открывай.

Сделав над собой усилие, я запускаю руку в пакет и достаю оттуда синюю коробочку. Сердце ухает, пальцы дрожат. Теперь я понимаю, что чувствуют саперы, обезвреживающие бомбу.

Неловко отщелкиваю. На бархатной подложке лежит тонкая серебристая цепочка с кулоном в форме снежинки. Все еще не зная что делать, я провожу по ней подушечкой пальца и поднимаю глаза на Роберта, пристально наблюдающего за мной.