Твои - Алайна Салах

Полинка опускает глаза, гладит гладкую мордочку зайца и молчит. Если честно, я удивлена ее упрямством. Она ведь души в своем отце не чает, но все равно продолжает называть его по имени. Такое поведение скорее присуще взрослой побитой жизнью женщине, но никак не ребенку.

Не дождавшись ее ответа, Роберт прибавляет звук на магнитоле, но спустя несколько секунд снова делает тише.

— Тебе понравилось у бабушки с дедушкой? Будешь теперь почаще к ним приезжать?

— Буду, — подтверждает Полина. — У них во дворе еще бассейн надувной есть, как у моей подружки из садика. Бабуля Наташа предложила мне приехать еще раз и поплавать, если захочу. Но я плавать не умею. Только с надувным кругом.

— Надувной круг найдется, — моментально успокаивает ее Роберт. — Если захочешь плавать — я тебя научу.

Полина смотрит на него с недоверием:

— А я не слишком маленькая для этого?

Я прячу улыбку, Роберт же громко смеется. Ох уж эти детские перлы. Каждый раз думаю завести блокнот, чтобы лет через десять-пятнадцать перечитывать и умиляться.

— Ты же вон какая умница. Конечно не рано.

— А я купальник не взяла, — сокрушается она через паузу. — Без купальника я не смогу плавать.

И тут меня осеняет. Так вот от кого в ней эта непримиримость к наготе! От Роберта с его «дочь не должна видеть меня в трусах». Пока девочки ее возраста щеголяли на пляже в одних плавках, а многие и без, Полина требовала купальник. И это в два-то года!

— Завтра купим. Даже несколько.

— Хочу с зайчиками! — тут же пищит она, возбужденно заерзав. — И с кошечками тоже.

Покачав головой, я смотрю на нее с укоризной. А ну-ка не лишкуй.

— Ладно не надо, — картинно вздыхает дочка. — А то мама уже меня ругает.

И пока я пытаюсь оправиться от такого вероломства, мечет в меня озорной взгляд. Вот лиса… Я же говорю — сразу чует чужие слабые места.

— Мама просто шутит, — глаза Роберта в зеркале заднего вида находят мои. — Конечно купим несколько купальников. И тебе и ей.

— А мне-то зачем? — изумляюсь я.

— Так ты тоже окунешься, — отвечает он, оскалившись. — Жаль, что тебя не нужно плавать учить.

Я отворачиваюсь к окну, пряча улыбку. Вот что за человек? Даже при дочери не смущается клинья ко мне подбивать.

……..

— Боже, неужели приехали? — постанываю я, разминая затекшие ноги. — Не меньше двух часов тащились.

— Это Москва, детка, — ухмыляется Роберт, подхватывая на руки сонную Полинку. В машине ее укачивает совсем как меня, да и время уже совсем позднее — начало одиннадцатого.

Остановившись у подъездной двери, я глубоко вдыхаю. Ночной воздух здесь пахнет по-другому: он влажный и заряжен энергией мегаполиса. Пока не могу понять, нравится ли мне Москва. Скорее нет, чем да. Да, огромные проспекты, куча исторических зданий и несоразмерный Иркутску масштаб, но… Эти пробки, суета, огромные расстояния, шумное метро. Не представляю, как в этом можно обжиться.

— Заходим? — Роберт прикладывает к замку ключ домофона и пропускает меня вперед. — Полинку наверное сразу нужно спать укладывать.

Я беззвучно усмехаюсь. То же мне, Капитан Очевидность.

Не успев сориентироваться в кулуарах его многокомнатной квартиры, я робко вышагиваю позади, пока Роберт несет Польку в нашу временную комнату.

— С каждым разом все лучше и лучше, — хвалю, после того как он ловко избавляет ее от сандалий и укладывает под одеяло. Сарафан на ней легкий и хлопковый, так что вполне сойдет за пижаму.

— То ли еще будет, — подмигивает он, останавливаясь в дверях.

Стоит и никуда не уходит. Разглядывает. Я тоже стою: кусаю губу и неловко переминаюсь с ноги на ногу.

— Ждешь пожеланий спокойной ночи? — не выдержав, издаю дурацкий кряхтящий смешок, с головой выдающий мое смущение. А чтобы сгладить его, решительно шагаю вперед и чмокаю Роберта в щеку. Чтобы не думал, что я нервничаю или испугалась. — Спокойной ночи.