Твои - Алайна Салах

Уже и не знаю, кто среди нас четверых нервничает больше: кажется, все в равной мере. Но самой смелой как и всегда оказывается Полинка. Звонко, будто заранее репетировала, произносит «Здравствуйте, бабуля Наташа!» и сделав шаг вперед, вручает свой подарок.

— Мне? — растерянно развернув листок, женщина разглядывает его в течение нескольких секунд и затем начинает бешено моргать. Мне хочется сбежать. Ее губы дрожат, так будто она сейчас расплачется.

— Так, ладно, — громко произносит Роберт, очевидно заметивший то же, что и я. — Давайте-ка в дом пройдем.

Притянув мать к себе, он успокаивающе целует ее в макушку и берет за руку Полю. Увлекшись снятием обуви, я не успеваю понять, когда эта парочка успевает исчезнуть и оставить меня наедине с хозяйкой дома.

Женщина прикладывает к глазам бумажную салфетку и виновато мне улыбается.

— Вы меня извините, Рада. Я никого не хотела пугать. Думала, встречу всех с улыбкой, но тут не знаю, что произошло… Слезы как-то сами покатились. Видимо родная кровь… Сама не ожидала, что так отреагирую.

— Все в порядке, — бормочу я, носком отодвигая свои и Полинкины сандалии в угол прихожей. — У вас очень красиво… — для убедительности обвожу глазами стены. — И пахнет вкусно.

В ответ она одаривает меня улыбкой, так похожей на улыбку ее сына.

— Спасибо. Мы этот дом пятнадцать лет назад построили. Ренат здесь все своими руками делал. А то, что не успел, Роберт помог закончить.

Я просто киваю, не зная, что на это ответить. Что Роберт хороший сын? Думаю, она это и так знает.

Вы вместе проходим в залитую лучами гостиную с накрытым столом, возле которого в инвалидном кресле сидит сухощавый седой мужчина. Стоящая рядом Полинка уже о чем-то оживленно вещает, и я мысленно благодарю бога за то, что послал мне такую гениальную дочь. Потому что сама я совершенно растерялась.

— Пап, это Рада, — громко представляет Роберт, переключая внимание на меня. — Полинина мама.

Мужчина сначала улыбается мне и лишь потом бегло оглядывает.

— Проходите, проходите, Рада. Голодные наверное? Сейчас кушать будем. Наташа много всего наготовила.

Про то, что его мать с утра стояла у плиты Роберт не соврал: стол ломится от угощений, что даже у меня, парализованной нервозностью, начинает обильно выделяться слюна. Я обожаю пироги — домашние, прямо из духовки, прямо как те, что смотрят прямо на меня.

— У вас очень красивый дом, — говорю я уже смелее. — Ваша супруга сказала, что почти все вы сделали сами.

— Да, — кивает мужчина и тронув рычажок на подлокотнике, разворачивает кресло на сто восемьдесят градусов. — Видите лестницу? Сам выстрогал и установил. Почти шесть месяцев ушло.

— Вы строитель? — моментально интересуется Поля.

Мужчина обнажает в улыбке на редкость ровные зубы и, вытянув длинные узловатые пальцы, треплет ее по плечу.

— Нет, кызым. Я всю жизнь на вертолетном заводе начальником производства проработал, а по дереву в свое удовольствие занимался. Потом с тобой в мастерскую мою зайдем, я тебе покажу кое-что интересное.

— А вы можете ходить? — с сомнением уточняет Полина, опуская взгляд на безвольно повисшие ступни.

— Крольчонок… — предупредительно выдыхаю я, но отец Роберта успокаивающе поднимает руку: мол, не надо, все в порядке.

— Передвигаюсь только в этом кресле, кызым. Но «ходить» говорю по старой памяти.

— Давайте уже за стол сядем? — предлагает мать Роберта, начиная суетливо выдвигать для нас стулья. — Пока пироги не остыли.

— Да я сама-сама… — смущенно бормочу я, когда она пытается помочь мне сесть. — Вы такой стол для нас собрали… Садитесь, пожалуйста, отдыхайте… Или скажите, чем вам помочь. Мы столько часов в самолете сидели — я бы с удовольствием ноги размяла.