Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

– И вам… вам это нравится?

– Вы имеете в виду, нравится ли мне ложиться с ним в постель? – уточнила Шейла, и ее голос прозвучал укоризненно, словно она наставляла безмозглого юнца. – Так надо. Он мне не омерзителен, хотя его преувеличенное мнение о себе порой раздражает. Не сказать, чтобы мне это особо нравилось, но и антипатии тоже нет. Это часть моей работы. Ну, как теперь часть моей работы – сопровождать вас.

– Это я понимаю, – мягко произнес Малькольм. – Умом понимаю. Но… на уровне чувств – нет пока. Не могу.

– А что здесь чувствовать, кроме удовлетворения от выполненной работы? Только не говорите, что я должна выслушать лекцию о любви и чувствах. Не от вас, будьте так добры.

Малькольм вздохнул.

– Нет, какие уж от меня лекции. Я даже не могу сформулировать, как отношусь к вам. И все же мне кажется, что… ну, должно же быть что-то еще. Даже чисто физически.

– Почему? Секс – это потребность, не такая насущная, как голод, но потребность. А раз так, на ней можно играть, использовать, удовлетворять или отказывать. В Америке, думаю, это нормальный инструмент ведения дел. Да не жалейте вы меня, Малькольм. Вы не меня, вы себя жалеете.

Малькольм не ответил. Если не считать остановок для опросов, до конца дня они почти не разговаривали.

Малькольм остановил джип на стоянке у мотеля. Когда они вышли, Шейла нежно обняла его и прошептала на ухо:

– Не дергайтесь. Это часть нашей легенды. Пойдемте поднимемся на холм.

Вместо ответа Малькольм осторожно обнял ее за талию, и они не спеша поднялись на вершину. Шейла молча смотрела на краски заходящего солнца. Первым заговорил Малькольм:

– Красота какая! Дни становятся длиннее.

– Да. И мы простояли здесь достаточно долго, чтобы нас заметили. На обратном пути постарайтесь нашептывать мне что-нибудь на ухо.

Малькольм вздохнул и подчинился.

Потом он лежал на кровати, глядя сквозь очки на то, как Шейла готовится ко сну. Она открыла свой несессер, который носила с собой. Помимо пистолета Малькольма и аптечки в нем умещалась крошечная, но мощная рация. За день она четырежды разговаривала с Чу через будто бы случайные интервалы времени. Каждый сеанс длился всего несколько секунд, в течение которых происходил обмен непонятными фразами. На этот раз весь разговор тоже был зашифрован. Малькольм понимал, что, если Шейла пропустит сеанс, Чу решит, что он их предал. Но все-таки каждый следующий шифрованный разговор раздражал его все сильнее. Сама Шейла тоже слушала его переговоры с Вашингтоном, однако, в отличие от него, она знала шифр. Допрос с применением наркотиков и эту проблему решил.

Вид она, дав отбой, имела довольный. Шейла заперла несессер и аккуратно прислонила его к ножке кресла, брезгливо отодвинув небрежно сброшенные Малькольмом башмаки и рюкзак. При этом она кинула на него взгляд – не сердитый, а скорее укоризненный. Впрочем, раздевалась ко сну она с обычным своим отстраненным выражением лица.

Если подумать, довольной она выглядела с самого обеда у Стюартов. Малькольму показалось, что ее нежность была чем-то большим, чем обычная профессиональная игра. Он внимательно наблюдал за тем, как Шейла готовится ко сну в кресле. Подумав, он решил: самое страшное, что может произойти, – это если она ответит отказом.

– Ложитесь ко мне. Или, если хотите, мы можем спать в кресле по очереди.

Шейла застыла с простыней в руках и вопросительно посмотрела на него.