Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

В отличие от Кевина, Нурич проснулся в пятницу поздно – в десять с лишним. Его пленница тоже проснулась и взглянула на него широко открытыми покрасневшими глазами. Он решил, что глаза покраснели отчасти из-за слез, отчасти – из-за бренди. Нурич развязал ее, чтобы она смогла сходить в туалет, но одеться не позволил. Потом снова привязал к постели, вставив на этот раз в рот кляп, и вышел из номера, повесив на дверь табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Менеджер, похоже, поверил в похмелье его «жены» и без особого сопротивления принял предложение Нурича доверить уборку и смену постельного белья самим жильцам.

В крошечном магазинчике Нурич купил готовые обеды, шоколадные батончики, растворимый кофе и фрукты второй свежести – все по совершенно смехотворным ценам. Расплатился он деньгами женщины. Еще он купил ежедневные газеты из Грейт-Фолс и Гавра, а также три упаковки по шесть банок пива.

Вернувшись в мотель, Нурич приготовил для них двоих сытный ленч. Он заставил женщину запить еду двумя банками пива. Сам он пил только молоко. Он позволил ей посидеть еще немного на стуле, пока читал газеты и допивал свой кофе. Нурич не нашел в газетах ничего интересного; его не взволновала даже заметка в «Грейт-Фолс трайбьюн», в которой армейские представители заверяли местных фермеров в том, что проходящие в этой части штата маневры не нанесут ущерба урожаю.

Весь день Нурич провел за просмотром телевизора. Он вынудил свою пленницу ходить по номеру взад-вперед, а одежду ей не вернул. Он заставил ее допить упаковку пива. Алкоголь сковывал ее движения, но Нурич не давал ей отдохнуть. Он хотел, чтобы к моменту, когда он оставит ее, женщина совершенно лишилась сил. Он не сомневался в том, что страх, спиртное, физическая усталость и полное подавление личности дадут именно такой результат, и очень скоро. Отдыхать он ей позволял только тогда, когда проверял свое оборудование. На это время он связывал ей руки за спиной, надевал на голову наволочку и заставлял стоять на коленях в углу. Проверяя оборудование, он слышал ее сдавленные всхлипы.

Московское начальство подготовило его достаточно неплохо. Маленький ящичек со светящимися лампочками индикаторов, похоже, работал как надо – по крайней мере, насколько мог судить Нурич. Хорошо, что вся считанная информация записывалась на компакт-кассету, которую он должен был захватить с собой. Это позволяло ему не тащить аппарат в обратный путь. Он просто мог выкинуть его на первой попавшейся свалке, предварительно приведя в действие механизм самоуничтожения с двухминутным таймером. Опять-таки кассета означала, что Нуричу не обязательно быть техническим гением и расшифровывать то, что говорит эта железяка. Ему достаточно передать кассету специалистам.

Нурич медленно провел рукой по гладкой металлической поверхности. Электрические импульсы, похоже, передались ему и вызвали возбуждение. Все его подозрения и предчувствия насчет важности и подготовки операции никуда не делись, но Нурич заразился лихорадочной энергией ожидания. Возможно, матушка-Россия и выгадает что-то в результате всех этих дурацких игр. А значит, и он выиграет, побьет американцев на их собственном поле. Нурич улыбнулся. Кто знает, к чему вообще приведет эта операция?

Сумка для транспортировки аппарата могла использоваться и как рюкзак – для этого Нуричу потребовалось всего лишь перестегнуть пару карабинов. Он продел руки в лямки и вскинул аппарат на спину. Тот весил почти шестьдесят фунтов. Устройство было предельно компактным: относительно малые габариты компенсировались большим весом. Нурич находился в идеальной физической форме. Он решил, что убежать с этой штукой на спине далеко не сможет, но вилять, уклоняясь от пуль или наблюдения, – вполне. Он тщательно проверил одежду, карты, запас наличных, поддельные документы и оружие. Все казалось в порядке. Потом накрыл свое оборудование одеялом, развязал пленницу и заставил ее продолжить бесцельную ходьбу.