Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

Еще три часа Малькольм просто смотрел на шахту. Контактные линзы жгли его глаза, ноги затекли от долгого стояния, но он не садился. Он ни о чем не думал, просто смотрел на бетонную площадку и яркие огни по ту сторону колючей изгороди. За полчаса до рассвета, когда небо на горизонте только-только начало светлеть, Малькольм шагнул вперед и обеими руками взялся за проволоку. Несколько минут он тряс ее изо всех сил, потом опустился на колени и принялся швырять камешки через ограду. В колпак вентиляционной шахты он так и не попал, но один из камней докатился до подножия столба с телевизионной камерой. Малькольм бросил еще три камня, повернулся к шахте спиной и сел, прислонившись к столбу ограды.

– Господи, только не это! – воскликнул дежурный офицер на пульте охраны, когда на табло у цифры, обозначавшей стартовую позицию, загорелся красный огонек. Через секунду взревела сирена. Офицер хлопнул по кнопке «тревога» и сорвал телефонную трубку. Не прошло и полминуты, как его соединили с командиром авиабазы.

– Вы, конечно, не поверите, сэр, но…

Первые два вертолета подошли на бреющем с юга. К этому времени почти рассвело. Они заложили вираж вокруг стартовой позиции, оглядывая окрестности. Пилот первого вертолета толкнул второго пилота в плечо, увидев Малькольма – тот сидел и, задрав голову, смотрел на приближающиеся машины. Махать пилотам у Малькольма не было ни сил, ни желания.

– Ну, этот, по крайней мере, жив, – фыркнул второй пилот.

Глава 19

– Послушай, Китти, давай-ка поразмыслим, чей же это был сон! Это вопрос серьезный, милая, так что перестань, пожалуйста, лизать лапу! Тебя ведь умыли сегодня! Понимаешь, Китти, сон этот приснился либо мне, либо Черному Королю. Конечно, он мне снился – но ведь и я ему снилась! Так чей это был сон? Неужели Черного Короля, Китти?

– Есть кое-что, чего я не понимаю до конца, – признался Кевин пожилому джентльмену, когда они сидели в его кабинете два дня спустя. – Запись объясняет, как они засекли Паркинса, когда тот проследил Крумина до Уайтлэша, как Крумин и его сосед Кинкейд его застрелили, объясняет, что они делали там и все такое. Но я не понимаю смысла всей этой операции.

Нурич и те трое, что засветились, помогая ему пересечь страну… Наш информатор в Берлине – кстати, если верить другим источникам, он исчез; я уверен, что он провалился… Ну, женщину, я думаю, мы обменяем на Каммингса: он для них не представляет особой ценности, она для нас – тоже. Если вам удастся убедить Комитет сорока надавить на ФБР, чтобы те не настаивали на судебном процессе, об обоих Пуласки никто не узнает, а сами они о своих грешках никому не расскажут. Остается еще секретарь русской делегации в ООН, которого обхаживало ЦРУ, – если русские намеренно сливали через него информацию, теперь они знают, что мы ему не доверяем. То есть мы, конечно, будем делать вид, что ничего не изменилось, но смысла в этом нет ни для одной из сторон. И все это они потеряли, тогда как никто не мешал им тихо и мирно прекратить операцию «Гамаюн».

Стратегическая ценность операции практически равна нулю. Господи! Террористы в Монтане! Да они и сами бы перестали валять там дурака и без нашей помощи. Их даже, наверное, пришлось бы защищать от охоты на ведьм, которая неизбежно последовала бы после. Ну, возможно, Крумину и удалось нарыть там какую-то ценную для них информацию, но этого можно было достичь и по-другому, проще. Иное дело, если бы они узнали какие-то секретные данные по нашим ракетам или если бы их устройство сработало как надо. Наши спецы согласны со словами Крумина: эта штуковина совершенно бесполезна. И к чему тогда была вся чехарда?