Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

Сунул в карман цилиндрический фонарик размером чуть больше футляра от губной помады.

Затем придвинул табуретку к белой стене напротив того места, где кончался лестничный марш. Он нередко испытывал искушение вопреки инструкциям повесить на эту стену какую-нибудь картину или плакат с изображением киногероя – например, Ли Марвина с «магнумом» в руке…

Стоп!

Вин рывком вытащил пояс из черно-красного купального халата, висящего на крючке в ванной. В свое время он купил его именно ради пояса, и теперь этот пояс должен был ему помочь.

Продев кожаный брючный ремень в ручки холщовой сумки, он снова застегнул пряжку на поясе. Теперь ремень удерживал и брюки, и сумку.

Затем Вин разулся, связал ботинки вместе с помощью шнурков и повесил их на шею.

Привязал один конец матерчатого пояса халата к ножке табуретки, а другой – к щиколотке левой ноги.

Чуть не забыл!

Кондор отбросил сотовый телефон, который упал на пол в спальне.

Надел желтые резиновые перчатки.

– Гав! Гав, гав, гав! – дала о себе знать соседская собака.

«Интересно, на кого она лает», – подумал Кондор.

Встав на табуретку, он вытянул руки вверх и, не оставив благодаря перчаткам ни единого пятнышка на белой потолочной панели, отодвинул ее в сторону. За ней открылось свободное пространство между потолком и крышей.

– Гав! Гав, гав!

Ухватившись за край отверстия в потолке, Кондор, левой ногой стоя на табурете, уперся правой (она была в носке и потому тоже не должна была оставить никаких следов) в белую стену, глубоко вдохнул и, рывком подтянувшись, повис на локтях. Затем, вытянув одну руку, ухватился за перекладину в подкрышном пространстве и медленно выбрался наверх, таща за собой сумку, подвешенную к поясу, и табуретку, привязанную к ноге.

Оказавшись на чердаке, он перевел дух и первым делом освободился от табуретки.

– Гав, гав!

Что-то или кто-то, находящийся за дверью цвета морской волны, буквально сводил соседскую псину с ума.

Потное лицо Кондора обдало прохладой.

Он аккуратно вернул на место белую потолочную панель.

Раздался треск разлетающейся на куски входной двери – кто-то вломился в дом.

Аккуратно сняв желтые резиновые перчатки, Кондор сунул их в холщовую сумку, отсоединил сумку от поясного ремня. Потом отвязал пояс халата от щиколотки левой ноги и обулся. Красные всполохи проблескового маячка возникли в переулке справа от дома. Возьмешь левее.

Вашингтон – горизонтальный город. Так сложилось исторически, и все построенные в XXI веке сооружения, превосходящие по высоте 169-метровый монумент Вашингтона, в полном соответствии с соответствующим законом были возведены не в центре, а ближе к окраине.

Кондор уходил по крышам. Справа от него возвышался купол здания Конгресса на Капитолийском холме. Большинство зданий в районе, где жил Кондор, составляли таунхаусы, вплотную примыкавшие друг к другу. Это облегчило ему бегство. Перелезая через ограждения, огибая трубы каминных дымоходов, он пробирался к месту, где заканчивался квартал.

Вот наконец и последний дом. Владелец трехэтажного здания снабдил два верхних этажа металлической пожарной лестницей. Она зигзагом спускалась вдоль глухой стены в крохотный внутренний дворик, отделенный от улицы высоким деревянным забором. С этой точки Кондор уже не видел свой дом, в переулке перед которым продолжали работать мигалки.

Если ты не можешь видеть их, значит, и они не могут видеть тебя.

Пожарная лестница дрожала и вибрировала под его весом. Тем не менее седовласый мужчина в сером спортивном пиджаке и с сумкой через плечо преодолел оба ее пролета и повис на руках на последней перекладине.

Надо уходить отсюда.

Он вдохнул всей грудью прохладный весенний воздух и спрыгнул во двор, мягко упав на кучу прошлогодних листьев.