Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

Каждый будний день я приглаживал свои не по моде коротко стриженные волосы, надевал единственный, пусть и новый костюм, какой-нибудь из трех галстуков попугайской расцветки, втискивался в светло-коричневое пальто с квадратными плечами и отправлялся пешком на свою замечательную работу в аппарате вздорного, хотя и довольно-таки мозговитого Ли Меткалфа, сенатора-популиста от Монтаны. Руководство практикой почему-то решило, что мы с ним подходим друг другу; при всем этом я единственный из всех стажеров работал с представителем своего родного штата.

И каждое утро по дороге на работу я проходил мимо белого оштукатуренного дома неподалеку от угла улиц А и Четвертой. Узенький палисадничек отделялся от тротуара невысокой чугунной решеткой. Окна прятались в глубокой тени. Бронзовая табличка на массивной двери гласила, что здание принадлежит какой-то, наверняка почтенной, Американской исторической ассоциации.

И я ни разу не видел, чтобы в дом кто-то входил или выходил из него.

Воображение порождает альтернативные реальности.

А само воображение по большей части порождается вопросом: «А что, если?..»

Таких вопросов при наблюдении за этим домом у меня возникало два:

Что, если тут работает ЦРУ?

Что, если я вернусь на работу с ленча, а в офисе всех убили?

Нормальные вопросы… такие могли бы прийти в голову каждому, так ведь?

Тем более учитывая время, в которое все это происходило.

Миром правила холодная война. На каждом американском углу мерещились призраки Джона Фитцджеральда Кеннеди, Роберта Ф. Кеннеди, Мартина Лютера Кинга и Ли Харви Освальда. Атомные арсеналы судного дня имени доктора Стрейнджлава терпеливо дожидались неизбежного момента, когда кто-нибудь нажмет кнопку. За «железным занавесом» раскинулся архипелагом ГУЛАГ Советский Союз, а за «бамбуковым занавесом» свился в невидимые кольца дракон коммунистического Китая. ФБР Дж. Эдгара Гувера знал все обо всех… и мог запросто этим воспользоваться. Возможно, Гитлер и не укрывался где-нибудь в Парагвае, но целые коммуны бывших нацистов, сбежавших по окончании войны, обретались в тех краях, ворочая при этом счетами в швейцарских банках. По миру разгуливали израильские агенты-мстители; если они сцапали Эйхмана, то и до других могли добраться. В Южной Африке свирепствовал апартеид. Американские наркодилеры еще не поставили свой бизнес на широкую ногу, но у американской мафии уже имелись французские связные, поставлявшие героин. Террористов еще называли революционерами вне зависимости от того, носили они балахоны Ку-клус-клана, береты «Черных пантер», куфии ООП или длинные волосы с цацочками «детей цветов». Там и здесь нарушали общественный покой секты вроде «Семьи Мэнсона». Их присутствие ощущалось, хотя их голоса звучали не громче шепота. Нечто невидимое, но необходимое для защиты нашей планеты, называвшееся «озоновый слой», подвергалось опасности из-за дезодорантов, которыми мы брызгали себе подмышки. И хотя никакой Супермен, сражавшийся за правду, справедливость и американский образ жизни, об этом даже не догадывался, мордовороты Ричарда Никсона, нарядившись водопроводчиками, уже реализовывали свою «грязную стратегию». А в джунглях Вьетнама вот уже двенадцатый год продолжало гибнуть мое поколение американцев.

Не страдать паранойей мог только настоящий псих.

И у тебя не было ни малейшей возможности предугадать, где нанесут удар, кому, а главное – за что.