Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

Мужчина задержался в телефонной будке еще для одного короткого звонка, потом поймал такси и уехал куда-то навстречу закату.

Как раз когда Венди несла на подносе бульон для Малькольма, на противоположной от ее дома стороне улицы остановилась маленькая машина. Со своего места водитель очень хорошо видел дверь ее квартиры, хотя для этого ему пришлось изогнуть свое длинное костлявое тело в очень неудобной позе. Он наблюдал за дверью и ждал.

Суббота

Чрезмерная самоуверенность, чреватая ошибками, возникает, когда мы принимаем как должное, что игра будет продолжаться нормальным путем, когда мы забываем о том, что существуют и нестандартные ходы, обладающие неожиданно мощными ресурсами: шах, жертва, патовая ситуация. И все, что остается потом жертве, это хныкать: «Кто бы мог ожидать такого дурацкого на вид хода?»

Фред Рейнфельд. Полный курс шахматной игры– Тебе лучше?

Малькольм посмотрел на Венди и был вынужден признать, что да, лучше. Боль в горле сменилась легким пощипыванием, а почти двадцать четыре часа сна восстановили если не все силы, то по крайней мере большую их часть. Из носа все еще текло, и попытка сказать что-нибудь причиняла боль, но даже эти неприятности постепенно сходили на нет.

Физический дискомфорт уменьшался, чего нельзя было сказать о душевном. Малькольм понимал, что уже суббота, что прошло два дня с того момента, когда всех его сослуживцев убили, а сам он стрелял в человека. К этому времени несколько групп людей, целеустремленных и не испытывающих недостатка в ресурсах, наверняка уже переворачивали Вашингтон вверх тормашками. По меньшей мере одна из них желала его смерти. Да и остальные вряд ли испытывали к нему особую симпатию. На туалетном столике в противоположном углу комнаты лежали девять тысяч триста восемьдесят два доллара, похищенные у мертвого человека или по крайней мере вынесенные из его квартиры. А сам Малькольм валяется больной в кровати, не имея ни малейшего представления о том, что происходит или что ему делать дальше. И в довершение всего этого на краю его кровати сидит забавного вида девчонка, на которой нет ничего, кроме футболки и улыбки.

– Знаешь, я, если честно, ничего не понимаю, – хрипло признался Малькольм. Он и правда ничего не понимал. За все долгие часы, что он размышлял над своей проблемой, на ум пришли всего четыре предположения, хоть как-то выдерживавшие критику: первое – что в Управление проникли посторонние; второе – что кто-то напал на его отдел; третье – что кто-то пытался выставить Хейдиггера двойным агентом, подбросив ему «спрятанные» деньги; и, наконец, четвертое – что кто-то отчаянно хочет видеть его покойником.

– Придумал, что будешь делать дальше? – Венди водила пальцем по очертаниям его бедра под простыней.

– Нет, – отчаянно прохрипел он. – Могу попробовать еще раз позвонить на «тревожный» номер, если ты довезешь меня до автомата.

Она наклонилась и легонько коснулась губами его лба.

– Отвезу, куда попросишь. – Девушка улыбнулась и начала целовать по очереди его глаза, щеки, губы, шею. Потом откинула простыню и продолжила: грудь, живот…

Потом они приняли душ, и он вставил контактные линзы. Он снова лег в кровать. Когда Венди вернулась в комнату, совершенно одетая, она бросила ему на край кровати четыре книги в мягкой обложке.

– Я не знала, что тебе нравится… надеюсь, ты найдешь чем занять время, пока меня не будет.

– А ты… – Малькольму пришлось замолчать и сглотнуть. Все-таки горло еще болело. – А ты куда?

Она улыбнулась.