Подари мне семью - Алекса Гранд

Чеканю жестко и выдаю напоследок финальное «адьос». В раздевалку влетаю вихрем. Избавляюсь от экипа, попутно устанавливая рекорд по раздеванию на скорость. Так же торопливо принимаю душ и на третьей космической натягиваю штаны с толстовкой.

Обратный путь преодолеваю еще быстрее – земли под ногами не чувствую, словно крылья за спиной отрастил. Ничего в огромном холле не вижу – только хрупкую нимфу с длиннющими золотистыми волосами.

В серо-голубую гладь ее омутов ныряю сразу. Достаю до самого дна, отталкиваюсь, выплываю. И погружаюсь снова, жадно набрасываясь на желанные губы. Зацеловываю Киру до бешеного тремора, охватывающего конечности. Вплавляюсь своим телом в ее. Джемпер синий сминаю.

И проклинаю гребанный мобильник, вытаскивающий меня из этого сладкого помешательства.

– Здаров, бать. С победой звонишь поздравить?

– Нет, сын. Хотел спросить, это правда, что ты бросил Дашу?

– Правда.

Отвечаю односложно и прерываю такой ненужный сейчас звонок. Вообще мобильник отрубаю. Знаю, что отец будет наяривать до талого, а мне не улыбается обсуждать с ним личное. Расписывать сто причин, почему дочка Вершинина не лучшая кандидатура на роль моей девушки. И кривиться от очередной тирады на тему: «Почему мой сын вырос законченным остолопом?».

– Все в порядке, Никит?

– Да. Валим.

Тряхнув башкой, я рисую на роже беззаботную улыбку и настойчиво подталкиваю Киру к выходу. Хочу успеть до того, как вслед за нами в фойе высыплет вся хоккейная команда и начнет приставать с уговорами зависнуть где-нибудь в баре и отметить триумф. И успеваю.

Пересекаю парковку быстрее обычного, заранее щелкаю брелоком сигнализации и рву с места так, как будто за мной гонится десяток легавых. Уповая на блатные номера, пару раз проскакиваю перекресток на красный сигнал светофора и получаю выразительное покашливание со стороны пассажирского сиденья.

Осаживаю себя, но эффект не длится долго. Вскоре я снова превышаю допустимую скорость и выписываю пару крутых восьмерок прежде, чем дать по тормозам и заглушить двигатель.

– Дрифтить по пустому ночному городу – особый кайф.

Не испытывая ни капли раскаяния, делюсь с Кирой мыслями и напористо тащу ее мимо консьержки к лифтам. Здесь, на двенадцатом этаже элитного жилого комплекса я снимаю просторные апартаменты. Здесь нам не будут мешать.

Шаг, другой, третий. Судорожный вдох. И гулкий выдох.

Расстояние до нужной квартиры я преодолеваю на автопилоте. Галантно пропускаю Киру внутрь, но на этом вся моя обходительность заканчивается.

Захлопнув дверь, я толкаю Ильину к стене и вынуждаю ее ухватиться за мои плечи. Адреналин с утроенной силой шпарит по венам, сердце долбит как бешеное, дрожь разбивает конечности.

– Никита…

Полузадушено сипит Кира, пока я сдергиваю с нее джемпер и ловко отщелкиваю застежку бюстгальтера. Нарочито медленно надавливаю на яремную вену и так же плавно скольжу большим пальцем вниз. Ровно на долю секунду замираю у маленького аккуратного пупка и в два счета расправляюсь с молнией Кириных узких темно-синих джинсов.

Теряя жалкие крохи терпения, срываю свою толстовку, спускаю штаны, протаскиваю колено между округлых бедер. Цепенею. Ощущения такие острые, что не передать словами. И не тормознуть хаотично вращающийся огненный торнадо.

Остается только подчиниться стихии и пустить все на самотек. Кусать Кирины пухлые губы. Оставлять метки на ее тонкой шее. Позволять коротким ногтям полосовать грубую кожу. И стирать все, что было «до».

– Никита…

Нестройно выдохнув, наконец, выгибается Кира и замолкает. Отлетаем с ней вместе. Еле на ногах держимся после сокрушительного прихода. Капельки пота катятся по лбу, подбородку, ключицам. Пульс частит, как у спринтеров, финишировавших стометровку. Кости превращаются в желе.