Подари мне семью - Алекса Гранд

В белой тенниске с расстегнутыми верхними пуговицами, в потертых синих джинсах, в светло-коричневых авиаторах он выглядит до безобразия стильно и магнетически. Так, что мне приходится напоминать себе, что передо мной стоит несвободный мужчина, вдребезги расколошмативший мое сердце.

И вовсе он не привлекательный. Посредственный. Чужой.

– Здравствуй, Кира. Привет, чемпион.

Не догадываясь о терзающих меня противоречиях, Лебедев протягивает букет из самых обыкновенных ромашек, обезоруживающе улыбается и словно ждет того момента, когда я заберу цветы и начну отрывать лепестки, бормоча пресловутое «любит – не любит».

– Здравствуй, Никит.

Справившись с хлынувшими сквозь пробоину в плотине эмоциями, высекаю сипло и отмираю, стоит Маришке выскользнуть из машины и двинуться прямиком ко мне.

– Здрасьте, тетя Кира.

– Привет, милая.

Откашлявшись, я раскрываю объятья, безотчетно треплю малышку по макушке и спешу представить ее сыну.

– Это Митя, мой сын. Митя, это Марина – племянница дяди Никиты.

– Приятно познакомиться.

Кивнув, произносит мой медвежонок и в несколько шагов перемещается к Лебедеву, пока я привыкаю к новым вводным и стараюсь не думать о том, что на моем месте должна была быть Дарья.

Это она должна была идти с Никитой по тропинке небольшого заброшенного парка. Она должна была любоваться гладью заросшего пруда и сетовать на то, что не взяла хлеб, чтобы покормить уток.

Мне же стоило забаррикадироваться в спальне, отключить телефон и не высовывать носа на улицу.

– Как прошла встреча с немцами?

– Прекрасно. Приняли наши условия, подписали контракт и улетели в свой Мюнхен.

Сообщает Никита, притормаживая рядом с облупившейся скамейкой. Прочесывает шевелюру пятерней, стаскивает очки и убирает их в нагрудный карман.

Что-то странное транслирует. Раздает трескучие разряды, от которых тело охватывает дрожь, кости плавятся, а мышцы превращаются в подтаявшее желе. Да и я сама сейчас похожу на вязкий липкий кисель.

Дышу с перебоями. Функционирую аномально. Не могу отклеить распухший язык от раскаленного нёба.

– Ты хорошо поработала. Молодец.

Зато у Лебедева и с речью, и с моторикой все в полном порядке. По крайней мере, его ладонь с легкостью взмывает вверх, и пальцы непринужденно скользят по моей щеке, пока я сражаюсь с проснувшейся гордостью.

Впитываю чужое предательское тепло и с явным сожалением прерываю контакт.

– Не надо, Никита. Не надо.

Отступаю назад. Мысленно отчитываю себя. И разворачиваюсь, убегая к детям. Только жжение между лопаток не исчезает, как бы я не увеличивала разделяющее нас с Лебедевым расстояние.

Глава 19

Никита

Ничего интимного не подразумеваю.

Просто поддаюсь очарованию момента. Забываю о шелухе, оставшихся в городе проблемах. Инициирую невинный контакт.

С мальчишеским восторгом очерчиваю Кирины упрямые скулы. Вслушиваюсь, как пульс разгоняет стремительный бит. И едва сдерживаю вздох разочарования, когда Кира отшатывается.

Испуганным олененком срывается с места. Мчится к пруду, у кромки которого о чем-то оживленно болтают Митя с Маришкой. А я не могу заставить себя перестать смотреть на острые лопатки, скрытые под полупрозрачной тканью.

Сглатываю. Следую за ней, как привязанный. Возобновляю касание с маниакальной настойчивостью.

Опускаю ладони на ее хрупкие плечи. Наблюдаю за тем, как мурашки обсыпают молочную кожу.

– Ты замерзла?

– Нет.

Отвечает негромко Кира и отвлекается на детей, облепляющих ее с обеих сторон. Маришка доверчиво жмется к ее бедру и рассказывает о мастер-классе по рисованию, на который я водил ее пару дней назад. Митя играется с дельфином на браслете, висящем у Киры на запястье.