Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

— Куда вы, мадам? — испугался судовой врач.

— Гулять. Какого это дьявола вы все ходите гулять, а я одна вкалываю, как ломовая лошадь?.. Кстати, док, а не осталось ли у тебя еще тех конфет?

— Нет, конфет больше нет и не будет!

— Жаль… Очень уж они замечательные…

— Да, я заметил, что вам понравилось…

— Ну, тогда я пошла.

— Мадам, я вам не советую. Возвращайтесь в свою каюту. А чтобы вам не было скучно, я посижу с вами, — «До тех пор, пока вы снова не начнете походить на саму себя».

— Зану-у-уда… Ладно, будь уж по-твоему, — недовольно протянула девушка, но, кажется, смирилась со своей участью и собралась вернуться в каюту.

— Вот это благоразумный посту… — не тут-то было, развернувшись на сто восемьдесят градусов, капитан оттолкнула судового врача со своего пути и бросилась вперед, радостная, как девчонка, которой удалось обмануть школьного учителя. В рекордные сроки преодолев все стадии шока, обиды и разочарования, Ларри ринулся ее ловить, позабыв даже шляпу надеть…

Вот когда впору благодарить небо за примечательную внешность… Такую даму, как Шивилла Гайде, трудно было потерять в толпе, и даже когда доктор вынужденно дал ей фору и уже не успел сцапать на причале, отследить ее перемещения было не слишком тяжело.

Девушка с развевающимися рыжими кудрями неслась, как ветер, сбивая на пути матерящихся матросов и тунеядцев, опрокидывая корзины возмущенным портовым торговцам и легко перемахивая через образовавшиеся препятствия. За ней бежал, спотыкаясь, смущенный и перед всеми извиняющийся Лауритц, по воле случая становящийся объектом для выплескивания гнева, на самом деле адресованного неуловимой Шивилле. У одного из кораблей под неизвестными флагами капитанша «Золотой сколопендры» проскользнула прямо под брюхом у исполинского зверя, каких Траинен раньше только в книжках видал, покрытого дубленой кожей, с ногами, как молодые древесные стволы и длинным носом, которым животное послушно поднимало тяжеленные тюки и ящики… В общем, судовой врач немного отвлекся и потерял из виду «гуляющую» мадам Гайде…

В порт вела только одна большая улица, по ней молодой человек и направился. Но от нее шло столько ответвлений, а сколько тупиков и переулков было между такими похожими приземистыми домиками, отличающимися только цветом стен… И, заглядывая за каждый угол и ловя на себе странные взгляды прохожих, Лауритц постеснялся покричать, как заблудившийся в лесу… Все. Потерял. Потерялись. Тут сразу мысли возникают о том, какие градостроители молодцы, и как хорошо тут улиц понагородили и домов понастроили, и как тут все четко и понятно, и чтоб им всем здоровьица привалило на долгие годы… Ларри сомневался в том, что нашел бы сейчас девушку, если бы где-то совсем рядом, в соседнем переулке, не прогремел пистолетный выстрел. Конечно, судовой врач подумал, что эта пиратка кого-то порешила, а что ему еще оставалось думать? Сориентировавшись по звуку, он очутился на «месте преступления», где его взору предстала торжествующая капитанша. С замка ее пистолета еще струился дымок, сама она с довольным видом поглядывала куда-то вверх, а у ее ног валялась распростертая жертва — несчастная птаха, отдаленно напоминающая голубя, только крупнее. А на улице вокруг нее сразу стало так пусто и свободно, даже окна на первых этажах позахлопывались.

— Дичь! — рыжая подняла пернатый трупик с земли за хвост. — Зажарим? — и, не дожидаясь ответа, принялась ощипывать местного «голубя». — Не скажу, что я готовить умею, но в походных условиях, если развести костер…

— НЕТ! Мадам Гайде… Шивилла! Это отвратительно… Вытри руки, — Лауритц протянул девушке свой носовой платок, — и… выбрось каку.

Скрепя сердце и едва ли не со слезами на глазах, Гайде пришлось расстаться с трупом птички. С возгласом «Лети, теперь ты свободна!» она отшвырнула останки на пару шагов от себя, где они были тут же пойманы и утащены бродячим котом.