Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

— Нет, я совсем не устала, — запротестовала рыжеволосая и добавила почти что своим обычным, нормальным тоном: — Все-то ты хлопочешь вокруг меня, курочка-наседка… Неужто не понимаешь, что я уже взрослая девочка и мне ничья опека уже давным-давно не нужна? А чувствую я себя отменно… Да я вот что тебе скажу, давненько мне не было так хорошо и весело! — в довершении тирады она уселась, закинув ногу на ногу, на край стола, обмакнула кончик пальца в чернильницу и принялась усердно выводить на старинной полированной столешнице улыбающуюся рожицу. — А давай еще куда-нибудь сходим? — между делом предложила она. — Мы же еще так мало видели, а город, оказывается, такой красивый и интересный… Давай пойдем туда, где у самого моря всю ночь напролет играет музыка, и вино льется рекой, сладкое, как слезы феи!

В любой другой день, при других обстоятельствах, Траинен был бы несказанно счастлив услышать такое от объекта своих воздыханий и ответил бы лишь: «Сейчас, только шляпу надену!..». Но сейчас от такого предложения у него только глаз пуще прежнего задергался.

— Нет, сегодня мы уже никуда не пойдем. Хватит.

— Глупо, — Шивилла встала и скорчила доктору рожу, — и кто же меня остановит? Ты?

— Я, — гордо кивнул Ларри.

— Да? — не унималась рыжеволосая. — Да ты… ты… ты такой смелый! — тут уж она совсем неожиданно поцеловала доктора в щеку, чем вызвала у него состояние глубокого ступора. — Ларри, я тебе никогда этого не говорила, но ты действительно смелый, отважней многих, кого я знаю. Легко быть храбрецом, когда ты здоровый бугай, вооруженный до зубов, в этом ничего удивительного нету. Но вот ты… Это совсем другое дело. И вот эти все твои вечные «пожалуйста», «извините», «приятного аппетита» и что там еще, я так даже не умею. И ты такой маленький… это так мило! Кажется, что можно посадить тебя в кармашек, и ты всегда будешь со мной!

Когда неожиданный поток комплиментов иссяк, морячка опустила ладони на плечи доктора и прижала его к стене. Ларри попытался вывернуться и проскользнуть у нее под локтем, но Шивилла не пустила, продолжая всячески его смущать.

— А эта твоя борода… — она пощекотала его пальцами под подбородком. — Она такая шелковистая… Ты с ней делаешь для этого что-нибудь специально, нет?.. И такая… рыжая. Скажу по большому секрету, мне нравятся мужчины с рыжей бородой. У моего папы была рыжая борода, но совсем не такая, как у тебя. То есть у тебя не такая, как у него. Но у тебя просто замечательная… — девушка прижалась лицом к его щеке и слегка потерлась. — М-м-м… У кого это такие пушистые щечки… прямо как персик!

Что же она творит… зачем прижимается к нему, зачем ластится, как рыжая кошка… Врач, он ведь, в конце-то концов, существо не бесполое. Он ведь не каменный и не святой, у него тоже есть какие-то чувства… И вот уже его руки обнимают капитана за талию, за что Лауритц готов укорять себя, но прекратить уже не может.

— Шивилла… Иди ты… спать, — прошептал он, ткнувшись носом в ее ухо. — У тебя вон, пульс учащен… Мне тоже лучше уйти, иначе это плохо кончится.

— Вам что-то не нравится, сэр доктор? — спросила девушка, мягко обвив руками его шею и уставившись в его синие глаза, а в ее собственных, изумрудных, в это время плясали озорные искорки.

— Наоборот… — доктор помотал головой.