Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

— Ах, да, ты права, эту историю я тоже помню. Хотя, она еще более спорна, чем та, которую рассказал я только что… Я читал, что тот юнец был не просто маленьким и слабым, он был… кхм… больным и умер вскоре после начала той войны. Поэтому его старшей сестре пришлось… а, впрочем, ты сама потом сможешь взять эту легенду в библиотеке. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что я опять «научил тебя плохому». А ведь ты, на удивление, только на приличную девочку стала похожа, это так кстати… Эта Нейла и вправду колдунья. Если ее фокусы с гипнозом и скачками из девицы в старуху еще можно поставить под сомнение, то тот факт, что ей удалось заставить тебя носить платье, иначе как магией не объяснишь.

— Ладно, хватит мне сказки рассказывать, как маленькой, — девочка недовольно одернула ставший ей таким непривычным подол. Рабочее платье было для нее плохой репетицией дворцовых нарядов, если она намеревалась возвращаться домой… — Когда же мы уже вернемся на «Золотую сколопендру»?

— «Сколопендра»? — Ларри удивленно приподнял бровь, заставив свою спутницу на полсекунды испугаться. — Мы отправляемся сразу на «Ветрокрылый».

— Это еще куда?..

Оказалось, что Олли была не в курсе последних событий, ведь она исчезла с торгового судна как раз перед тем, как началось самое интересное. Девочка, невольно оказавшаяся «виновницей торжества», пропустила всю кульминацию, десерт, который сколопендровцам подавал капитан королевского флота Виллем Вейдвальдс. Но этот недочет было нетрудно исправить… Даже не верилось, что история с пропажей этой мелкой своевольной девицы подходит к концу… ну, почти к концу, ведь оставалось еще покарать пиратов, но это пускай остается на совести служителей Короны. Подписывая свой контракт, Лауритц Траинен не соглашался рыскать по морям в поисках пропавших особ голубых кровей и сражаться с морскими разбойниками, худшее, на что он рассчитывал по ходу службы, были вывихнутые руки и фурункулы на суровых матросских… спинах. Так что свою работу судовой врач уже выполнил и далеко перевыполнил.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — выдохнул Лауритц, любуясь уже красующимся у пристани двухпалубным фрегатом, когда они, наконец, оказались в порту. Но Олли, кажется, не разделяла его радости… Девочка замерла за уложенными внакат бочками и словно к месту приросла. — Так мы идем, или ты уже передумала и мне вернуть тебя туда, где взял?

— Я не пойду, — насупилась она.

— Ну, что еще случилось? Олли, почему?

— Не хочу. Просто не хочу, и все тут.

— О, приплыли… — всплеснул руками доктор, как чувствовавший, что без загвоздок у них ничего не обходится. — Все уже достаточно настрадались и исстарались для того, чтобы вернуть тебя домой. Ты даже не представляешь, как много для тебя сделали люди, которые тебя толком не знают. А ты теперь так запросто говоришь «не хочу»? Мне кажется, в тебе должны были воспитывать великодушие и заботу не только о своих интересах…

— Нет, Лауритц… Я уже так привыкла к этой новой жизни, что в старую вернуться уже не смогу. Мне там было плохо. А здесь — хорошо. Понимаешь?

— Не понимаю, твое высочество. Вот честно, можешь меня казнить (а до этого, боюсь, дело может и дойти), но я никогда не понимал, почему это высокородным особам не живется в блеске и роскоши, не спится на пуховых перинах и не обедается паштетами из гусиной печени с трюфелями. Чего же в этом плохого?.. Я уверен, что множество детей твоего возраста, да и взрослых людей тоже мечтают пожить такой жизнью хотя бы недолго. Даже я, честно говоря, не прочь бы попробовать.

— Ты так говоришь потому, что ты бедный. Те, кто бедно живут, всегда завидуют…