Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

С чего, спрашивается, она взяла, что этот похититель пирожков — врач по специальности?.. Да очень просто. Доктор медицины, как известно, самая уважаемая после часовых дел мастера профессия. Пожалуй, за почетное второе место она постоянно соревнуется с алхимиком и, можно сказать, выигрывает, потому что на алхимика ты попробуй выучись сперва, а потом достигни хоть каких-нибудь успехов, прежде чем доживешь до первых седин. А лекари зато, вот они — всегда рядом, такие образованные, как говорится с благоговением среди простонародья, «вумные», всем везде нужные и просто незаменимые… по крайней мере, в идеале они должны быть такими. И только дипломированному медику дозволяется в качестве знака отличия носить на шляпе красное перо. Любого вида и формы, но исключительно красное, чтобы в случае необходимости ни у кого не возникало панических вопросов наподобие «есть ли поблизости врач?!». А в качестве приятного дополнения представители этого ремесла автоматически получали отношение к себе, как правило, чуточку лучше и уважительней, чем к людям, лишенным этого маленького аксессуара. Фальсифицировать свой статус обычно редко рисковали, потому как наказание за ношение «отличий», не подтвержденных никаким другим документом, каралось со всей строгостью. Поэтому вывод напрашивался сам собой.

— Простите, мэм… — замялся молодой врач и не замедлил смущенно залиться краской до самых корней рыжих волос. — Я не хотел… вернее, я хотел, понимаете ли… всего лишь… но заплатить мне нечем.

Лауритц Траинен

Пекарша подперла бока руками, укоризненно покачала головой и прицокнула языком. По всем признакам видно было, что красть этому типу впервой, и опыта в этом деле у него нет никакого. Иначе он не провалил бы такую элементарную задачу, с которой даже дети голоштанные успешно справлялись. Вон у него даже рука в воздухе застыла, не знает, на место ли положить или все-таки в карман сунуть. И нет, чтобы схватить злосчастный пирожок в зубы, ноги в руки и припустить куда глаза глядят, не стал бы никто за ним гнаться из-за одного куска печеного теста. Но он же уже далеко не мальчик, и за свои поступки нужно отвечать… Сыграть такое смущение не под силу ни одному актеру — невозможно притворно покраснеть.

— Очень хочется кушать, — тихим вкрадчивым голосом проговорил он и посмотрел на пекаршу большими, васильково-синими глазами, специально по такому случаю сосредоточившими в себе всю вообразимую и невообразимую тоску. Дело в том, что у него была такая способность — умилять иногда людей, особенно женщин «в возрасте», в которых иногда очень кстати просыпался материнский инстинкт. Так вдруг оно и сейчас сработает… — Может быть, не исключена такая возможность, что у вас случайно завалялся какой-нибудь пирожок, например, горелый…

— Горелые пирожки?! — фыркнула женщина с видом, лишь немного не дотягивающим до оскорбленного достоинства. — Да чтобы у меня хоть раз что-то подгорело? Обижаете, молодой человек…

— Да, конечно, понятное дело, — поспешил согласиться незадачливый попрошайка, балансируя на очень опасной, острой грани, — ну, тогда, может быть, какие-нибудь вчерашние?..

— Ха! Да моя выпечка настолько хороша, ее сметают так быстро, что она никогда не залеживается на второй день.

— Ясно…

— Да, ладно, бери уже этот пирожок, горемыка! Ешь, я угощаю — так уж и быть. А то развел мне тут бесплатный «тиятр», понимаешь ли, того и гляди расплачешься… Хоть развлек меня на пять минут. Доктор… Тем более, ты его все равно уже своими потными ладошками облапал.

— О, спасибо, мэм!

Преисполненный благодарности доктор снял треуголку, учтиво поклонился и надкусил пирожок. Тот оказался с ливером. Какая благодать…