Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

«Старая акула» была далеко не худшим заведением в этой трети острова, но атмосфера неизменного веселья и демократические цены делали ее чрезмерно людной и шумной на радость владельцу и к досаде тех, кто был сторонником времяпрепровождения в тишине и покое. Пробравшись через зал, заполненный посетителями уже на две трети, Лауритц присел за пустующий столик и заказал себе выпивку, чтобы на него не косились, как на простого любителя посидеть на бесплатном стуле. А заказывал он самое ходовое, популярное и дешевое… На стол перед ним трактирная служанка поставила большую кружку, в которую было налито… нет, «налито» — это слишком громко сказано… донышко которой на два пальца покрывал ром, и кувшин с кипятком. Следуя алгоритму и не задумываясь над своими действиями, молодой человек разбавил ром горячей водой до полного объема, выжал туда, как полагается, дольку лимона и перемешал. По правилам в этот коктейль напрашивался еще хотя бы маленький кусочек сахара, но сахар был слишком дорог для человека, который затянул пояс потуже и твердо решил экономить на всем… Отхлебнув из своей кружки, Лауритц обнаружил, что получилась у него просто отменная гадость, пить которую возможно только через силу. Ну, что ж, заставлять себя необязательно, зато трезвее будет…

И доктор приступил к самому тоскливому и утомительному занятию — ожиданию. Он подождал сперва немножко, потом чуть подольше, это ему не понравилось, но продолжал он в том же духе. И просидел таким образом, страшно сказать, целых два часа. Все-таки хорошо, что при нем не было часов, иначе, увидев, как их стрелки неумолимо подбираются к отметке «десять», он рисковал совсем отчаяться… Тем временем зал таверны наполнился уже практически битком. Воздух стал таким плотным и насыщенным от клубов табачного дыма, кухонных ароматов и запаха алкоголя, что его, казалось, можно было уже резать ножом и раскладывать по мискам как новое дежурное блюдо. А Лауритц все сидел и сидел, понуро уставившись в свою кружку, и с каждой минутой его печаль возрастала в геометрической прогрессии. Молодой господин врач уже почувствовал себя жестоко обманутым, глупо обсмеянным, покинутым, не нужным никому в целом свете и обиженным на несправедливую судьбу. Он уже был готов встать, развернуться и уйти, громко хлопнув дверью (все равно в таком шуме этого бы никто не услышал), если бы тот, кого он так терпеливо ждал, не изволил бы явить свою персону в самый последний момент.

Первым доктора настиг резкий и приторный аромат дешевых женских духов, а сразу за запахом появился и носитель этого неподобающего «шлейфа» — молодой мужчина, хорошо одетый, с черными волосами, уложенными на висках в аккуратные напомаженные завитки, и с довольной улыбкой, цветущей на лице.

— Лауритц! — громко воскликнул он, чтобы товарищ не делал вид, будто они совсем не знакомы. — Сколько лет! Как же я рад тебя видеть, дружище!

— Я тоже рад, — сдержанно ответил рыжий, — но я, честное слово, был бы рад видеть тебя больше, Паоляйн, если бы ты явился на пару часов раньше.

— А я что, немножко опоздал?..

— Немножко?! Да тебя не было целую вечность.

— Да ладно тебе… Подумаешь, какие пустяки… Я, между прочим, с девушкой познакомился! Даже с двумя, представляешь, я сразу спросил у своей красавицы о том, есть ли у нее подружка, ведь я тоже как бы с другом. И она у нее оказалась! — в глазах Лауритца сейчас читался немой и строгий вопрос: «Ну и где хоть кто-нибудь из них?», и Паоляйн не замедлил на него виновато ответить: — Но они оказались настолько нетерпеливыми, что мне пришлось им сразу… уделить внимание, причем обеим одновременно.

— Пауль, какой же ты, все-таки… — далее следовало бы вставить «баран», «баклан», «олень», «тюлень», но это Траинен в силу воспитания умолчал и оставил на усмотрение собеседника. Сам же он лишь недовольно поморщился и отодвинул стул, вставая из-за стола. — Как всегда! Ничуть не изменился…