Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

Только Ларри подошел к двери и собирался выйти, как капитанша окликнула его:

— Лауритц!

— Что?.. — он быстро обернулся.

— Ничего. Просто проверка связи.

— Ну и… как связь? Все работает, мадам капитан?

— Да, безукоризненно, — этого было незаметно, но Шивилла, кажется, улыбнулась. А лишь только лекарь снова собирался уходить, как она снова его позвала. — Ларри!

— Вы еще что-то хотели, мадам Гайде?

— Скажите, а можно я вас буду звать на «ты», запросто так, по-свойски? Это ведь не оскорбит ваше ученое докторское достоинство?

— Нет, конечно… Знаете, как говорят, называй, как хочешь… — «… только в печь не сажай», — лишь бы не со зла, — бледные губы лекаря тронула улыбка. — А можно я тогда тоже буду звать вас просто Шивиллой?..

— Еще чего захотел. Нет, нельзя. Субординацию еще никто не отменял.

— Да, я понял, мадам… — доктор вздохнул. А ведь ему на секунду показалось, что что-то сдвинулось с мертвой точки и что ему сейчас что-то перепадет… Показалось. — Выздоравливайте. И пускай ваши часы никогда не останавливаются.

— Спасибо, Лауритц, — промурчала Шивилла, укрываясь одеялом и поудобнее устраиваясь в постели.

Ларри уже почти ушел, уже перешагнул через порог, ему осталось только дверь за собой затворить. Только что-то его словно задержало, будто он зацепился за невидимый крючок и замер в дверном проеме, лицом к палубе, спиной к капитанской каюте…

— Я люблю вас… — прошептал он. Наверное, хотел просто подумать, а сказал вслух…

— Вы что-то сказали, доктор?.. — ну и слух же у нее, как у хищного зверя. Неужто расслышала?.. Вряд ли…

— Ах, да! — Траинен резко развернулся на каблуках, мигом выключая свой романтически настроенный идиотизм.. — Я вспомнил. Я хотел попросить для мастера Элоиза отгул на два дня. У него со здоровьем дела сейчас чуть похуже обстоят, чем предполагалось сначала…

— Да-да, конечно. Пускай гуляет. Только два дня, не больше.

— Спасибо, мадам, я сейчас же его обрадую. До свидания.

Глава 14. Звезда или просто камень?

На «Золотой сколопендре» зажглись бортовые огни, разгоняя сгущающиеся сумерки, и парусник стал единственным островком света, скользящим по морской глади, как маленькая плавучая свеча на подносе с водой… Хотя было еще не слишком поздно — лишь только успела заступить на свой пост ночная, «совиная» вахта, которая должна была дежурить с восьми часов и до полуночи, но на корабле уже почти все спали. Расправившись, наконец, с тяжелой и хлопотной рутиной рабочего дня, каждый только к тому и стремился, чтобы заползти в свой угол и забыться сном до рассвета.