Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

— Это мои друзья. Я пригласил их погостить в нашем доме эти несколько дней, что мы здесь пробудем. Мама, отец познакомитесь. Это Ольга Соколова — Адам с улыбкой указал на меня и хлопнул Тимура по плечу — А это Тимур Ибрагимов — после чего обратился к нам — Друзья, познакомьтесь с моими родителями: Мансур Адамович и Елена Максимовна.

— Очень приятно! — слаженным хором вежливо ответили мы с Тимуром.

— Нам тоже приятно с вами познакомиться — открыто улыбнулась нам хозяйка — чувствуйте себя как дома. Что же ты, сынок, не предупредил, что у нас будут гости? Я бы заранее подготовила гостевые комнаты. А теперь все в спешке придется делать — мягко попеняла она сыну.

— Извини, мам. Не подумал — виновато признался мой друг.

— Господин Ибрагимов, вы ведь чеченец? — вдруг подал голос до этого молчащий отец Адама, сурово сдвинув брови.

— Э-э, да. Я родился здесь, но вырос и живу в Москве. Хотя у меня тут остался отец, и я часто его навещаю — выдал парень о себе краткую характеристику. Ибрагимов-старший скупо улыбнулся:

— Что ж, хорошо. Добро пожаловать, вы будете желанным гостем в нашем доме — с этими словами мужчина вернулся к прерванной трапезе. Меня он демонстративно не замечал и даже, когда Адам нас знакомил, смотрел как будто сквозь меня, как на пустое место. По правде говоря, я и не ожидала, что меня примут здесь с распростертыми объятиями: мне с самого начала было ясно, что окружению Адама тяжело будет смириться с моим существованием. Поэтому, решив для себя, что хочу быть с этим парнем, я успела настроиться не принимать близко к сердцу любые выпады в мою сторону. Так что я не могу сказать, что была так уж сильно огорчена поведением отца моего друга: пусть уж лучше меня не замечает, чем я стану объектом его критики… Но Адам придерживался другого мнения. Раздраженно сощурив глаза и сжав кулаки, он обратился к продолжающему мирно ужинать родителю:

— Отец, а Ольге ты ничего не хочешь сказать? — саркастично спросил он — Разве она не желанный гость в этом доме?

— Конечно, желанный — мило улыбнулась Елена Максимовна, пытаясь сгладить неловкость. Но все ее усилия пошли прахом, потому что Идолбаев-старший холодно посмотрел на сына и заявил:

— Адам, не забывайся! Не тебе указывать мне, что и как делать. Лучше иди, устрой своих гостей, и возвращайтесь ужинать.

Я почувствовала, как в моем друге проснулось и набирает обороты бешенство. Мама Адама, видно, тоже это ощутила или уже бывала в похожей ситуации и по опыту знала, что может дальше произойти, так как, замерев, испуганно и настороженно посмотрела на сына. Она явно не собиралась вмешиваться, хотя видела, что намечается крупный скандал, и от этого ей было неприятно и неловко. Я не хотела начинать свое знакомство с родней друга с подобной безобразной сцены, поэтому схватила Адама за руку, заглянула в гневно горящие зеленые глаза и, привычно концентрируясь на своем спокойствии, тихо произнесла:

— Адам, не надо. Все нормально. Не обращай внимания. Оно того не стоит — я увидела как парень глубоко вздохнул, пытаясь усмирить свой гнев, и зеленое пламя в его глазах начало потихоньку угасать. Еще раз глубоко вздохнув, он устало сказал:

— Ладно, Оль, пойдем, найдем тебе подходящую комнату.

Но только мы развернулись в сторону выхода из столовой, как Елена Максимовна нас остановила:

— Подожди, сынок. Давай лучше я провожу Ольгу, а ты — своего друга Тимура — мы все удивленно на нее посмотрели. Женщина доброжелательно улыбнулась, взяв меня за свободную руку, и Адаму пришлось меня отпустить. Поймав взгляд парня, я прочитала в нем недоумение, но вслух он сказал:

— Хорошо, мам, пойдем быстрее, а то мы все успели проголодаться — тут он был абсолютно прав: я уже давно хотела есть, и вкусные запахи, витающие в столовой только обострили мой голод.

Мы снова вышли в гостиную, где справа от нас была широкая каменная лестница на второй этаж. Поднявшись по ней, Елена Максимовна спросила: