Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

— Да нет, не говори глупости, конечно же, не в этом дело! И не в том, что ты чем-то там хуже или лучше. Просто… Не знаю как это объяснить. Он как будто мое дополнение, и наоборот, я — его дополнение. Между нами еще в самом начале нашей дружбы установилась какая-то связь: как будто мы давно друг друга знаем и принимаем такими, какие мы есть. Для меня это было странно, учитывая, как тяжело я схожусь с людьми. У меня ни с кем так раньше не было: я чувствовала его эмоции и настроение лучше, чем у кого бы то ни было другого. Подозреваю, что и он тоже ощущал эту связь, но, видно, не так как я. А с тобой у меня было совсем по-другому. Да и с остальными людьми у меня ничего подобного не возникало. Ты уж прости, не могу объяснить понятнее.

Ибрагимов тяжко вдохнул:

— Ладно, я понял. Проехали. Оль, давай просто будем и дальше дружить, как дружили. Согласна?

Я облегченно улыбнулась, очень довольная, что не я это предложила и поспешила согласиться:

— Конечно, согласна. Не волнуйся, Тимур, думаю, и ты скоро встретишь подходящую девушку.

— Надеюсь — кисло улыбнулся парень — Хотя сейчас мне кажется, что я уже встретил, да только она полюбила другого… Ладно, мне нужно бежать. А то я и так уже сильно опаздываю.

— Хорошо, беги. Привет Максиму Леонидовичу.

Парень удивленно обернулся:

— Ты что его знаешь? Откуда?

— Да всего лишь разок поговорили по телефону, а лично не встречались. Созвонимся завтра? — Тимур кинул на меня заинтересованный взгляд, но никак не прокомментировал мое знакомство с тренером и просто сказал:

— Да, договоримся, когда в больницу поедем. Ну, пока.

— Угу. Пока.

И Ибрагимов побежал в другой конец зала — ему удобнее было выходить из поезда с той стороны, а я принялась дожидаться транспорта там, где стояла.

Среда, 10 марта 2004 г.

Адам

Когда я открыл глаза, то долго не мог понять, где нахожусь. Ужасно хотелось пить. Во всем теле была такая слабость, что я с трудом мог повернуть голову, чтобы оглядеть незнакомую мне комнату. Стены и потолок были белые. Рядом стояли три железные кровати, по соседству с каждой из которых была тумбочка. На одной из кроватей в дальнем от меня конце кто-то лежал и, наверное, спал. Во всяком случае, человек не шевелился. Вся эта обстановка здорово смахивала на больницу.

За окном была серая мгла. Сумерки? Интересно, сейчас вечер или утро? Я попытался сесть, чтобы выглянуть в окно и постараться определиться со временем суток, но грудную клетку с правой стороны пронзила острая боль, и от этой идеи пришлось отказаться. Вообще я чувствовал себя так, будто меня переехал товарный поезд. Что же со мной произошло? И где я нахожусь? Я мучился этими вопросами и страдал от жажды, пока снова не заснул.

Когда я проснулся во второй раз, в комнате была медсестра. Ага, значит, все-таки больница. Женщина делала укол тому пациенту, который неподвижно лежал в дальнем конце от меня. Я дождался, пока она закончит, и потом спросил:

— Извините, пожалуйста, вы не подскажете, как я здесь оказался? Это ведь больница, да? — мой голос прозвучал хрипло и был таким слабым, что я сам себя с трудом расслышал, но медсестра услышала:

— Ой! Молодой человек, ну и напугали же вы меня! Значит, вы уже очнулись? Вот и славно. Я сейчас позову главврача. Она вам все объяснит — и с этими словами бодрая женщина почти мгновенно оказалась у двери, но в мои планы не входило так быстро ее отпускать:

— Подождите! А у вас попить не найдется?