Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

— Да, шанс есть, но очень маленький. Я привыкла доверять своей интуиции, а она говорит мне, что повреждение слишком серьезное, чтобы оно смогло зажить самостоятельно. В прочем, рано пока об этом говорить. Что еще вас интересует, Елена Николаевна?

— Я думаю, что на сегодня хватит. Ты и так предоставила мне столько информации, что мне потребуется много времени на ее осмысление. Но я бы хотела и в дальнейшем иметь возможность с тобой беседовать. Можешь дать свой телефон? — мы обменялись телефонами — Ну что ж, приятно было с вами поговорить. Надеюсь, еще увидимся — мы встали, собираясь попрощаться, и тут я вдруг вспомнила:

— Ой, Елена Николаевна, у меня к вам есть одна просьба. Вы не могли бы выписать мне и моему другу пропуск в палату к вашему пациенту, которого я спасла? А то ваша медсестра нас к нему не пускает.

— Ах, да. Разумеется. Сейчас сделаю.

Через пять минут мы с Ибрагимовым спускались с пятого этажа, и в руках у каждого из нас был заветный картонный прямоугольник, обеспечивающий нам доступ в нужную палату. Удивительно, как простая картонка может менять поведение людей: на этот раз медсестра без возражений пропустила нас куда надо, с улыбкой выдав нам больничные халаты и проводив до нужной палаты.

Как только за ней закрылась дверь, я тут же подошла к койке Адама, и присела перед ним на корточки, вглядываясь в его лицо. Никаких изменений. Да когда же он проснется, наконец?! Я взяла его за руку, пытаясь дать ему понять, что я здесь, рядом и что я его люблю. Рука у него была холодной и какой-то неживой. Я проверила пульс: он был на месте. Мне ужасно хотелось растормошить его, чтобы он проснулся и посмотрел на меня своими зелеными глазами, из которых струится тепло, но я понимала насколько это неразумно. Тяжело вздохнув, я отпустила его руку и встала:

— Уже, наверное, поздно. Тимур, сколько времени? — обратилась я к парню, продолжая смотреть на Адама.

— Уже без пятнадцати шесть — откликнулся он — Оль, я опаздываю на тренировку. Я бы не пошел, но надо сообщить тренеру о том, что случилось и желательно не по телефону. Пойдем со мной, поищем вместе, где здесь метро. А то сюда-то нас подбросили, а обратно самим выбираться придется — рассудительно проговорил Ибрагимов и посетовал — Жаль, все же, что ты не согласилась воспользоваться моей машиной, тогда все было бы намного проще.

— Ну извини. Сглупила. Ты иди, Тимур, если тебе надо. Я еще здесь побуду.

— Брось, Оль. Даже мне видно, что до завтрашнего утра он точно не проснется. Чего ты будешь здесь зря сидеть? Все равно ничем не сможешь помочь. У тебя был тяжелый день, тебе надо поехать домой и выспаться как следует. Ну, скажи, разве я не прав?

— Прав — вздохнула я — но мне не хочется оставлять его одного.

— Опять ты за свое! Да не один он. Здесь есть врачи и медсестры. И Елена Николаевна. Они за ним присмотрят, не сомневайся. А тебе пора и о себе подумать — парень подошел и взял меня за руку — Пойдем со мной, ладно? А завтра, если хочешь, мы вместе приедем его навестить. Идет?

Умом я понимала, что он прав, поэтому уступила его уговорам и позволила себя увести. Хотя мое сердце осталось в палате, рядом с любимым. На душе было пусто и грустно. Я подавленно молчала всю дорогу, впрочем ощущая, как Тимур кидает на меня озабоченные взгляды. Парень выяснил на выходе из больницы как добраться до ближайшего метро и теперь вел меня в нужную сторону как ослика на веревочке. Ибрагимову, видимо, было мало одних лишь взглядов, и он решился спросить:

— Оль, можно задать тебе один нескромный вопрос?

Я безразлично пожала плечами:

— Ну, задай.