Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

Я заинтересованно взглянула на нее:

— Да, понимаю. Но я думала, официальная медицина не признает нетрадиционных методов лечения. Вы уверены, что ваша диссертация не будет воспринята в штыки научным сообществом?

Заведующая улыбнулась еще шире (хотя, казалось бы, куда уж больше):

— А вы мне нравитесь, Ольга. На самом деле я и рассчитываю, что моя диссертация наделает много шума и хоть немного встряхнет закостенелое медицинское сообщество. Сейчас у официальной медицины накопилось слишком много противоречий и проблем, которые она не способна решить, если не расширит горизонты своего восприятия и будет двигаться прежним путем. Моей целью как раз и является, указать будущему поколению новый путь движения медицинской науки. Я не рассчитываю, что мои коллеги старой закалки смогут адаптироваться к новым реалиям и воспримут меня всерьез, но надеюсь, что молодые врачи возьмут на вооружение материал, изложенный в моей диссертации, и смогут более эффективно помогать людям справляться с болезнями. Понимаете?

— Да, достойная цель — признала я, улыбаясь уже вполне искренне, эта женщина нравилась мне все больше — я буду рада вам помочь, чем смогу. Вот только я не представляю, как внедрить то, что я сделала в традиционную медицину. По правде говоря, я и повторить-то это не сумею.

— Для начала просто расскажите мне, что именно вы делали — попросила Елена Николаевна и достала блокнот и ручку.

— Хорошо. Вот только… Елена Николаевна, можно кое о чем вас попросить? Вы не могли бы не упоминать моего настоящего имени в вашем научном труде? Мне бы не хотелось, чтобы люди узнали обо мне и начали приходить со своими проблемами и просьбами. Или чтобы ваши коллеги забрали меня для исследования моих способностей. Я пока не готова настолько кардинально менять свою жизнь.

— Не волнуйтесь, Ольга. Ваше имя для меня не так важно. Гораздо важнее ваши действия — заверила меня врач, серьезно взглянув мне в глаза.

— Отлично! — обрадовалась я и подробно рассказала все, что делала с самого начала. То есть с того момента как узнала от Тимура, что Адам попал в больницу.

Заведующая задавала уточняющие вопросы по ходу моего повествования, так что эта беседа продлилась довольно долго, и я сильно устала. По окончании рассказа женщина задумчиво потерла подбородок и произнесла:

— Да, тут есть о чем подумать. Значит, ты утверждаешь (в процессе беседы она незаметно перешла на «ты», а я не возражала), что попросила Бога вылечить его, и Он услышал твою просьбу?

— Так и есть — подтвердила я — Да вы и сами все слышали, раз были с нами в реанимации — я же вслух произносила свою молитву.

— Тут есть небольшая загвоздка. Я опросила своих коллег. Мы все видели, что ты что-то говорила, но никто не смог достоверно услышать и запомнить что именно. Лично мне мешал гул в ушах: такой, будто самолет взлетает. Остальные тоже ощутили на себе воздействие чего-то, чему мы затрудняемся дать определение. А ты говоришь, что это был Бог? — с сомнением переспросила она. Я твердо взглянула в глаза заведующей:

— Вы, конечно, можете мне не верить. Но если рассуждать логически, то все закономерно. Вы сами сказали, что это — воскрешение, так ведь? Всем известно, что такое под силу только Богу, а я была всего лишь Его проводником, да и то на короткое мгновение.

— И часто ты выступаешь в роли проводника Бога? — поинтересовалась врач, глаза за стеклами очков поблескивали от любопытства.