Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– Я не знаю, – отвечал легат, – не могу остановиться. Выпью водки, увижу ее внимательное лицо, а она умеет слушать. Ведь это очень важно, найти слушателя. А ты лучше попридержи язык.

– На меня косо поглядывают военные, – признался Рене, – вчера толкнули, сегодня ножку подставили, я бы упал, если бы не Лада, она схватила меня за камзол.

– Вот видишь, – укоризненно сказал легат, – Лада поддержала тебя в трудную минуту. А ты ей зла желаешь.

– Я не понимаю, что с вами происходит, монсеньор, – удивленно заметил Рене, – подобные речи вам несвойственны.

– Сам не понимаю, что со мной происходит, – признался легат, – мне кажется, что это водка на меня так действует. Сам чувствую, что становлюсь мягкотелым. Вчера, когда она рассказывала, как ее похитили печенеги и продали хазарским купцам, я чуть не заплакал.

– Так надо немедленно прекратить ее пить, – воскликнул Рене, хватая темно-зеленую квадратную бутылку.

– Поставь на место, – твердо сказал легат, и более мягко добавил, – водки уже нет на корабле. Эту я выменял на пять бутылок вина тридцатилетней выдержки. Я надеюсь, царь Алексей не напишет Папе, что он послал ему ящик вина в подарок. К тому же завтра утром мы уже будем на Кипре. Возьми себя в руки, Рене. Иди лучше приведи девушку. Да и узнай у капитана нет ли на камбузе соленых огурцов. Уж больно она их расхваливает.

– Я уже сто раз спрашивал, – устало ответил Рене, – на камбузе нет соленых огурцов. Есть только солонина.

– Солонины не надо, – вздохнул легат, – от нее пить очень хочется. А для меня лишний поход в матросский гальюн – лишнее раздражение. Ну давай, веди девушку на допрос.

Рене сокрушенно покачал головой и отправился за Ладой. Два десятка шагов между двумя каютами были для него пыткой. На протяжении всего пути стоял живой коридор из молодых морских офицеров, которые отпускали колкости в его адрес. Когда Рене пожаловался на них легату, тот в ответ спросил:

– Что, по-твоему, я должен сделать с ними – отлучить от церкви, которую они защищают, в то время как ты нашел себе теплое местечко возле моей персоны. Ответь им, огрызайся. или ты не мужчина. Вызови кого-нибудь на дуэль, – но, увидев, как Рене изменился в лице, добавил:

– Ну, ну, я пошутил. Потерпи, мало осталось.

В самом деле, вскоре показался Кипр, и судно бросило якорь в порту, где стоял императорский галеон.

Хамам

Али шел за таинственным спутником, дивясь тому, что у него даже не спросили имени. Сомнения стали одолевать его, и он окликнул провожатого:

– Уважаемый, – сказал он, – не хочешь ли ты удостовериться в том, что именно я тебе нужен.

Провожатый в ответ поднял палец, призывая к молчанию. Насколько Али мог ориентироваться, путь их пролегал среди каких-то мрачных каменных построек в пределах дворца. По началу считал повороты, но, сбившись, бросил.

– Наденьте это, – неожиданно тонким голосом сказал провожатый, остановившись в темном месте.

Али взял протянутый сверток, развернул и накинул на себя, дивясь необычному покрою.

– И это на голову, – Али ощутил в руках какой-то странный головной убор, объемный и долгополый. Видя, что он медлит, спутник объяснил:

– Это паранджа, торопитесь, времени мало.

– Это женская одежда, – сообразил Али, – но зачем?

– Так надо, не задавайте лишних вопросов. Мы уже пришли. Сейчас мы войдем в некий дом. Не заговаривайте, просто следуйте за мной.

– Ладно, – сказал себе Али, – женская, так женская. Надеюсь, что об этом никто не узнает.