Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– Я согласен. Только я вас прошу быть со мной рядом, когда я скажу об этом матери. Иначе она меня побьет тем, что ей попадет под руку. А мне бы не хотелось, чтобы меня избили на глазах у невесты.

– Вы же шутите? – недоверчиво сказал Али.

– В какой-то мере, – неопределенно ответил молла Панах, – у нее свои представления о положении нашей семьи в обществе. Она надеется, что я смогу убедить вас продать Сару. Уж очень она ей по нраву. Но я уже все понял.

Вмешался молчавший Егор, забывший обиду:

– Ты поступил разумно, – обратился он к Али, – ты теперь не будешь представлять интереса для Джамала.

– Но вы же не оставите меня одного против этого человека, – встревожился молла Панах.

– Мой друг шутит, – сказал Али, – мы уже слишком далеко зашли, чтобы выйти из игры. Но в одном мой друг прав. Запись кэбин[28] сразу же сделает Сару недосягаемой для него.

– Быть тому, – согласился молла Панах, и они ударили по рукам.

– Обмыть надо нишан[29], – предложил Егор, и, не дожидаясь ответа, наполнил кружки.

– Это удивительное вино, – сказал он, – чем больше я пью, тем больше трезвею.

– Я бы так не сказал, – возразил молла Панах.

– А вы у девицы согласия спросили? – поинтересовался Егор.

– Нет, я решил сначала у господина Али заручиться согласием.

– Это правильно, – поддержал Егор. – А чего ее спрашивать, если заартачится – вольную не получит.

– Вы это серьезно? – спросил молла Панах.

– Шучу, Али ей давно уже вольную дал, но она не уходит. Почему, непонятно. Так что, ее все равно нельзя продавать, она свободный человек.

– Пойду, умоюсь, – сказал молла Панах, – что-то у меня голова кружится.

Он встал, и покачиваясь, пошел к колодцу.

– Видать от радости, – сказал ему вслед Егор, и, обращаясь в Али, добавил, – давай выпьем за твою вновь обретенную свободу. Хотя я не уверен, что ты поступаешь правильно. На твоем месте я бы эту девицу никому не отдал. Но тебе виднее.

Он наполнил кружки, и они выпили еще за свободу.

– Что-то нашего хозяина долго нет, – сказал Егор, – как бы в колодец не упал. Пойду, посмотрю.

Молла Панах спал, уронив голову на деревянную крышку колодца.

– Хорош, – услышал Егор голос подошедшего Али, – эти служители культа все такие, изображают из себя трезвенников, категорических противников вина, а как только представится возможность, так сразу напиваются до бесчувствия. Да шучу, я шучу, – добавил он, увидев укоризненный взгляд Егорки.

– Вернуться сегодня не получится, – констатировал Егорка, – можно, конечно, привязать его к лошади, но о том, чтобы показать его маме в таком виде, не может быть и речи. Придется здесь ночевать. Может оно и к лучшему.

Али покачал головой.

– Что? – спросил Егор.

– Я должен вернуться, – сказал Али, – во-первых, у меня сегодня встреча в верхах…

– Друг мой, остановись, – прервал его Егор, – я боюсь, что это добром не кончится.

– … Во-вторых, молла Панах обещал вернуть этих животных, мы не можем подвести его. Слово пастыря знаешь ли. Я поеду. Верну хотя бы свою лошадь, объясню, что молла неожиданно занемог и вернется завтра.

Егорка развел руками.

– Встретимся завтра в полдень, – продолжил Али.

– Где именно? – спросил Егорка.

– Как где, у него дома, – Али показал на спящего Панаха. – Подпишем брачное свидетельство. Свадьба, как никак.

– Почему же так поздно. Можно пораньше.

– Я должен буду выспаться, чтобы хорошо выглядеть. С момента моего появления в Баку, я только и делаю, что пью вино и бодрствую по ночам.

* * *

К вечеру Али был в Баку, он едва успел въехать в крепость до закрытия ворот. Не скрываясь особо, благо было темно, он сразу проехал к пиру, отдал поводья служке и все объяснил. Затем, торопясь, отправился на рынок. Верный Рамиз сидел в лавке. И при свете керосиновой лампы рисовал какие-то знаки в книге доходов и расходов.