Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– А чего ты ожидал, – скептически спросил стражник, – что я возьму твои деньги, а тебе плесневелую еду принесу?

– Честно говоря, да, – сказал Егор. – Вот араб, например, так бы и поступил. Для них обман клиента – доблесть.

– Как там поступают арабы-марабы, я не знаю, – ответил стражник, – но у нас в Баку азербайджанцы так не поступают.

– Поэтому я и удивлен, – повторил Егор.

– Кушайте на здоровье, – сказал стражник, собираясь уходить.

– Подожди, брат, – остановил его Егор, – вина мало. Можешь еще купить?

– Да вы что, – возмутился стражник, – кувшина вина на двоих вам мало. Слушай, не наглей, а!

– Послушай, брат, – миролюбиво сказал Егор, – сам подумай. Можно ли наглеть, находясь по эту сторону решетки. Знаешь что сказал поэт, по этому поводу?

– Ладно, – засмеялся тюремщик, – давай деньги.

– И свечку, – добавил Егор.

– Какую еще свечку, – удивился страж.

– Какую-нибудь, хоть огарок. Как кушать в этой темноте. Можно лампу масляную.

– Вот это называется, покажи верх, у тебя подкладку попросят, – саркастически сказал страж.

– Еще пять дирхамов, – сказал Егор, – за вино и лампу.

Страж вздохнул, но деньги взял.

– Зачем тебе вино, – спросил Али, когда Егор вернулся, – мы еще это не допили.

– А чтоб было, – ответил Егор, – скоро стемнеет. Где мы ночью вино искать будем. К тому же моя одежда мокрая, я должен пить все время, чтобы не заболеть.

* * *

Закончив молиться, молла Панах провел ладонями по лицу и поднялся с колен. На душе у него было неспокойно. Впервые с тех пор, как он стал моллой, он не мог сосредоточиться на собственной молитве, все время отвлекался на посторонние темы. Виной этому были две женщины, появившиеся в его доме. Не то, чтобы он жалел о своем благородном поступке, но считал его опрометчивым. Едва появившись в доме, они сразу же открыли свои лица, и он увидел, что обе они необыкновенно красивы. Егор, оставляя девушек, сказал им:

– Ну вот мои хорошие, поживите здесь, пока я не решу некоторые проблемы.

И обращаясь к хозяину дома, добавил:

– Вы очень благородный человек, молла. Я теперь ваш должник. И я, и мой друг, мы будем обязаны вам. Простите, что так вышло. Сара наотрез отказалась жить здесь одна.

К тому, что его жена и ее спутница открыли лица перед чужим мужчиной, он отнесся совершенно спокойно. Дождавшись невразумительного ответа от хозяина дома, он кивнул и ушел, оставив смущенного служителя Аллаха наедине с двумя молодыми женщинами.

– Прошу, – сказал им молла Панах и проводил на женскую половину дома, где их встретила оторопевшая от изумления мать.

– Мама, – сказал он, – эти девушки поживут у нас некоторое время, окажи им уважение.

И, не дожидаясь ответа, поспешил из андаруна[24]. Но уйти ему не удалось.

– Стой, – твердо и сурово произнесла мать.

Когда Панах обернулся, мать сказала:

– Сын мой, как ты мог привести в дом женщин, которые ходят с открытыми лицами! Ты молла, и сын моллы! Что об этом скажут соседи?

– Позвольте, я объясню, – вмешалась Мариам, но мать жестом остановила ее.

– Подожди, милая, я разговариваю с сыном.

– Хорошо, – кротко сказала Мариам, – я подожду.

– Мама, – ответил Панах, – они пришли сюда с закрытыми лицами. А во дворе открыли.

– Хорошо, – согласилась мать, – допустим, но ты не считаешь, что должен был спросить у меня, прежде чем приводить домой женщин. Кто они?

– Прости, мама, все произошло очень быстро. Я не хотел тебя обидеть. Это Мариам – жена моего прихожанина по имени Егор, а это девушка, рабыня его друга. А теперь прости, я должен идти, чтобы не опоздать на молитву.

Разговор этот произошел час назад. И теперь молла Панах оттягивал выход из своей комнаты, желая избежать неприятных объяснений с матерью. Тем не менее, выйти ему пришлось. Предчувствие не обмануло его. Мать сидела у его двери.