Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

Нина удивленно посмотрела на Макарову и спросила:

- Вы думаете, ее отъезд решит вашу проблему?

- Я не знаю, что может решить нашу проблему! – отчаянно воскликнула Валентина Павловна, и на них обернулась парочка за соседним столиком. – Я не знаю, чего она хочет! Я не понимаю, как жить! На пороховой бочке?

- Вот у нее и узнайте, чего она хочет.

Двенадцать лет назад Макарова уже говорила с Алисой Куликовской. Тогда сделать это было несоизмеримо проще. Когда перед тобой неоперившийся воробушек, который не знает, как себя вести, все проще. А сейчас, спустя столько времени… «По-польски разговаривает, представляете?»

Макарова тряхнула головой, отчего ее идеально уложенные волосы чуть подпрыгнули.

- Какая она сейчас? – медленно произнесла Валентина Павловна. – К чему мне готовиться?

Нина помолчала. И сама хотела бы понять, какая она – Алиса Куликовская. Что было в ней такого, что два здравых мужика становились возле нее непроходимыми тупицами. Но справедливости ради, Нина не знала ее совсем. Раньше сблизиться с ней не позволила ревность, сейчас – обида на Макарова, что выбрал другую. Выбрал навсегда.

- Обыкновенная, - наконец, сказала Нина.

- Видимо, не очень обыкновенная, - грустно усмехнулась Валентина Павловна, потянувшись за сумочкой, - ты обедать будешь? Мне, наверное, ехать пора, прости…

- Поезжайте, конечно, Валентина Павловна. До свидания.

- До свидания, Нин.

Оставив на столике деньги за кофе, Макарова поднялась и твердой уверенной походкой направилась к выходу. Выглядела спокойной. Хотя и на сотую долю не испытывала тех уверенности и спокойствия, что излучала. Но в этом была вся она.

Адрес Алисы Куликовской узнал для нее муж. Вопреки собственным угрозам забыть о существовании сына, он не мог оставаться в стороне. И ему тоже было больно. Это он когда-то тащил через границу дурацкого кота с драным ухом. И это он теперь отчаянно метался между акционерами «Sky Tower», желая хоть как-то смягчить урон и вернуть влияние. Потому что то было дело его сына. Потому что его сын жил этим десять лет.

Они не знали, чем объяснить его поступки, но теперь понимали оба – раскается. Обязательно раскается. А значит, захочет вернуться, даже если так никогда и не попросит.

«Но разговаривать с ней будешь сама», - сурово поджимая губы, говорил он, отдавая ей всеволожский адрес и номер телефона.

«Я тебя и не прошу», - отвечала Валентина Павловна, не имея представления, что хочет сказать. И что хотела бы услышать.

Но иногда приходится возвращаться к прошлому, иначе настоящее причиняет слишком сильные потрясения.

В этот раз она просто вызвала такси. Нервы сдавали, за руль садиться не рисковала. Потому что не знала, как ей потом ехать обратно.

Когда звонила в дверь, чувствовала ухающее в горле сердце. И в ужасе думала, что все в этой жизни обречено повторяться.

- А я все гадала, появитесь вы или нет, - вместо приветствия сказала Алиса, когда, открыв дверь, увидела на пороге Валентину Павловну.

Та встрепенулась. Взгляд ее заметался по Алисиному лицу, прическе, фигуре. Потом остановился. Остановилась, замерла и она, будто боялась дышать. И не выдержала, позволила своей боли и своей ненависти захватить себя целиком.

- И к чему склонялась? – с усмешкой на губах и странным вызовом, совсем ей несвойственным, спросила она.

- Не определилась, - пожала плечами Алиса и отошла в сторону. – Проходите, Валентина Павловна.

- Какая честь, - хмыкнула Макарова, а, оказавшись в квартире, уточнила: - У вас разуваться?

- Тапочек нет.

- Какое упущение!

Все-таки скинув туфли и продемонстрировав идеальный педикюр, Валентина Павловна прошлепала в гостиную. Не присела, оглянулась по сторонам. Будто бы ожидала увидеть где-то здесь собственного сына. Но в квартире было тихо и пусто.

- Зачем вы вернулись? – глянув на Алису, выпалила она.