Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

- Ник, послушай, - вдруг, будто услышав его мысли, медленно, странно серьезным голосом заговорил Илья. И взгляд его сейчас уперся в Логинова и казался взволнованным и… неуверенным. – Я понимаю, что я как снег на голову… И, если бы не эта командировка, наверное, не решился бы никогда, но я давно уже думал. Столько времени прошло… Было бы враньем сказать, что меня отпустило, но, может быть, сейчас, когда жизнь в колею вошла и… разбросало так… В конце концов, дружили же мы всю жизнь… Я хочу просить тебя попробовать снова общаться.

- Ты думаешь, мы сможем общаться, как прежде… после всего? – так же серьезно спросил Никита.

- Как прежде уже и не получится, - мрачно усмехнулся Илья. Убедился. Стена действительно была – не только перед его мысленным взором. – Ты здесь, я в Питере. Да и времени немного… Но пару раз в год созваниваться, чтобы поздравить друг друга с днем рождения и отправить племяннику подарок – много времени и труда не надо. У тебя же один ребенок? Или инфа устаревшая?

- Пока один. Дочь. Кстати, угодить с подарками ей непросто, - сказал Никита и подумал, что уже несколько лет просто спрашивал Соньку, что она хочет, и тихо удивлялся ее просьбам – не спросил бы, снова б не угадал.

- Познакомишь?

- У нее еще школа, времени свободного немного. Посмотрим… - уклончиво ответил Логинов.

- Ясно, - кивнул Илья, прекрасно понимая, что ничего не будет. В дом его не пустят. Не простили. И не простят никогда. Потому что если для него самого это не перестало иметь значение, почему для Логинова должно перестать? Наивно полагать, что вина стирается с течением времени. Даже если все давно изменилось. Даже если Никита сумел полюбить кого-то другого и построить семью – ему, Макарову, в этой семье делать нечего даже в виде далекого русского дяди. Не то что близкого друга.

Наверное, это было справедливо.

Конец ужина вышел смазанным – что называется, ни о чем.

Возвращаться в номер не хотелось, и после ухода Логинова Илья еще долго сидел – теперь уже у бара. Спать отправился только под утро, не зная, получится ли уснуть. Впервые за последние двенадцать лет он осознанно постарался вернуться к прошлому, хотя вслух ничего так и не было произнесено. Главного никто никогда вслух не говорит.

Может быть, оттого все так и случилось, что Илья много болтал когда-то. С тех пор молчит.

Заснуть все же удалось, но сны были тревожными. Ему все казалось, как когда-то давно, что стоит протянуть по подушке руку, коснешься пушистой влажной головки. Но именно потому и не протягивал. Даже во сне.

***

Устало массируя затекшую шею, Алиса наблюдала, как веселый утренний дождик, радугой переливаясь в лучах утреннего солнца, громко бьет по сочным листьям-лопухам огромной катальпы, растущей под самым окном комнаты, которая была чем-то средним между гостиной и кабинетом.

Накануне Никита вернулся поздно, сердитый и озабоченный. Шумно ввалился в спальню, бросив открытой дверь.

- Случилось что-то? – сонно спросила Алиса.

- Обязательно должно что-то случится? – рявкнул он, сдергивая с себя пиджак.

- По тебе видно…

- Да по тебе тоже очень многое видно! – теперь он зло рассмеялся и сел на кровать, та прогнулась по его весом, а он стал стаскивать брюки.

- Нашел время, - вздохнула она.

- Что? Не нравится?

- Не очень.

- А что нравится? – Ник обернулся и рванулся к ней, нависнув над ее телом. Склонился так низко, что его горячее дыхание опалило ее кожу. – Вот просто возьми и скажи, что тебе нравится?

Она не ответила, снова вздохнула. Смотрела ему в лицо, слабо освещаемое светом из коридора. Глаз не видела, но видела плотно сжатые губы. В голове слабо заворочалась мысль, что ей его жалко, и Алиса отвернулась.