Конец лета - Даниэла Стил (1993)

— Меня не интересует, чего ты не будешь делать. — Его лицо было неподвижно. Он не хотел снова ехать в больницу, не хотел снова слышать эти звуки или вдыхать эти больничные запахи, которые проникали повсюду. Никогда… никогда снова. Он почувствовал, как бьется его сердце. А что, если это было серьезно? А что, если она была тяжело больна? Что, если… Он снова взглянул на нее, стараясь спрятать свой страх, но она смотрела в сторону, уставившись на окружавший их пейзаж. Он посмотрел на ее профиль, затем вниз на ее плечи, руки: все было скрыто большим количеством черной материи. Все очень строго и просто. Было что-то символическое во всем, что с ними сейчас происходило, во всем, что они говорили друг другу. Почему они не могли избежать этого? Почему это не были просто выходные дни, проведенные за городом, откуда они вернулись бы отдохнувшими и счастливыми, чтобы встретить Пилар с ее ослепительной улыбкой. Он еще раз посмотрел на Дину и вздохнул. Этот звук заставил Дину оторвать взгляд от дороги.

— Не будь таким глупым, Марк. В самом деле, я действительно в полном порядке.

— On verra[80]! Там будет видно.

— Не думаешь ли ты, что нам лучше сразу же отправиться в Париж? — Ее рука дрожала, пока другая покоилась в его ладони, и он снова внимательно посмотрел на нее. Париж — и Шантал. Да, он хотел вернуться. Но сначала он должен был знать, что с Диной все в порядке.

— Мы вернемся в Париж, как только тебя посмотрит доктор. — Она было снова собралась протестовать, но у нее началось сильное головокружение. Она откинулась обратно на сиденье. Он наблюдал за ней с беспокойством и давил на педаль газа. Она не спорила, на это у нее уже не было сил.

Прошло еще минут десять перед тем, как они подъехали к зданию, построенному в простом, незамысловатом стиле, на фасаде которого была вывеска: HOPITAL SAINT GÉRARD[81]. Марк, не говоря ни слова, выбрался из машины и быстро подошел к двери, где сидела Дина, но, когда он держал дверь открытой, Дина даже не сдвинулась с места.

— Ты можешь идти? — В его глазах снова появилась тревога. Что, если все это было предвестником паралича? В таком случае что он будет делать? Она будет неподвижна, и ему придется всегда находиться рядом с ней. Но это было сумасшествием, ведь он хотел оставаться рядом с Диной, не так ли? Его пульс учащенно забился, когда он помогал ей выбраться из машины.

Она уже собиралась снова сказать ему, что с ней все в порядке. Но сейчас они оба понимали, что это не так. Она сделала глубокий вдох и встала на ноги с легкой, едва заметной улыбкой. Она хотела доказать ему, что сама справится со своим состоянием, что это все было на нервной почве. На какое-то время, пока они входили в больницу, Дина почувствовала себя лучше и даже удивилась, зачем это они сюда приехали. В течение минуты она даже пошла своей обычной легкой и плавной походкой. Затем, когда она уже было собралась похвастаться этим перед Марком Эдуардом, мимо них повезли каталку, на которой лежал старый человек. Он был очень старый и сморщенный, от него скверно пахло, рот его был открыт, а лицо очень дряблое. Она протянула к Марку руку и рухнула на пол.

Он резко вскрикнул и подхватил ее на руки. К ним уже бежали две медсестры и какой-то человек в белой одежде. Менее чем за минуту они уложили ее на стол в небольшой, пахнущей антисептиком комнате, и она снова пришла в себя. Какое-то время она смущенно оглядывалась вокруг. Затем она заметила Марка, который испуганно стоял в углу.

— Извини, но тот человек…

— Хватит об этом. — Марк медленно приблизился, протянув ей одну руку. — Это был не старик и не температура в церкви. — Он стоял рядом с ней, очень высокий, очень мрачный и вдруг очень постаревший. — Давай-ка выясним, что это было, — что это значит на самом деле. D'accord?[82] — Она ничего не ответила, тогда доктор кивнул ему, и он вышел из комнаты.