Конец лета - Даниэла Стил (1993)

И тогда она улыбнулась про себя. Это было по-настоящему забавно. Впервые за почти двадцать лет совместной жизни она получила над ним власть. У нее было то, чего он так хотел, — его сын или даже дочь, теперь, когда Пилар уже больше нет. Но Марк хотел ребенка от нее, и это было действительно безумием. Он мог бы иметь ребенка от своей подруги, раз он продолжал встречаться с ней так долго. Но по какой-то причине он не сделал этого, что удивляло ее. И в некотором смысле он был теперь у нее в руках. Она могла либо оставить его, либо остаться с ним. Она могла заставить его заплатить за все. Возможно, принудить его избавиться от подруги. Или, как и он, продолжать притворяться. Он создал видимость того, что покончил со своим романом, хотя это было совсем не так. Вздохнув, она привстала в кресле и открыла глаза. Слишком долгое время она прожила с закрытыми глазами. Бесшумно Дина вышла из комнаты и спустилась вниз по лестнице погруженного в темноту дома. Она добралась до гостиной и, усевшись там в полной темноте, стала смотреть на огни залива. Сколь непривычным будет для нее не увидеть этого совсем, оставить навсегда этот дом — расстаться с ним. Остаться одной, когда нет никого рядом, чтобы позаботиться о ней и о ее будущем ребенке, было так страшно. В будущем будет много и пугающего, и неизведанного, но оно будет чистым. Это станет одиночеством другого рода… без лжи. Так она просидела здесь до рассвета в ожидании его. Она сделала свой выбор.

Было уже около пяти утра, когда она услышала, как в замке поворачивается ключ. Она бесшумно подошла к двери гостиной и встала там подобно видению в атласном одеянии.

— Bonsoir[101], — сказала она ему на французском. — Или мне лучше сказать bonjour[102]? — В небе над зеркально-гладкой поверхностью залива первые лучи света прочертили розовато-оранжевые полосы. На какое-то время исчез и туман. При первом взгляде на Марка она поняла, что он пьян. Не до потери человеческого облика, но вполне заметно.

— Ты уже встала? — Он пытался устоять на ногах, но слегка подался вперед, опершись всем телом на спинку кресла. Он испытывал неудобство оттого, что ему приходилось поддерживать с ней разговор. — Еще ужасно рано, Дина.

— Или ужасно поздно. Ты хорошо провел время?

— Конечно, нет. Не говори глупостей. Мы прозаседали в правлении до четырех утра. А затем выпили, чтобы отпраздновать.

— Как мило. — Ее голос был ледяным. Он посмотрел на нее, пытаясь понять, в чем дело. — Что же вы праздновали?

— Новую… сделку. — Он чуть было не сказал «шубку», но вовремя остановил себя. — Торговое соглашение с Россией о продаже меха. — Он был доволен своей находчивостью и с улыбкой взглянул на жену. Но Дина не улыбнулась в ответ.

Она была похожа на изваяние.

— Это была очень красивая шубка. — Слова обрушились словно камнепад.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, что мы оба прекрасно понимаем, что я имею в виду. Я сказала, что это была великолепная шуба.

— Не понимаю смысла твоих слов. — Его глаза, похоже, старались избежать ее взгляда.

— Боюсь, что понимаешь. Я видела тебя вечером с твоей подругой. Твой роман, похоже, длится давно. — Она стояла с безразличным взглядом, и он не произнес ни слова. Через некоторое время он повернулся к ней спиной и стал разглядывать залив.

— Я мог бы сказать тебе, что она просто проходила мимо. — Он снова повернулся к ней лицом. — Но я этого не скажу. Это было трудным временем для меня. Пилар… беспокойство о тебе…

— Теперь она живет здесь? — Огромные зеленые глаза Дины смотрели безжалостно. Он покачал головой.

— Нет, она здесь всего на несколько недель.

— Как мило. Должна ли я считать, что так будет и в будущем или в конце концов ты сделаешь выбор? Полагаю, что она задает тебе аналогичные вопросы. В действительности сейчас, я осмеливаюсь предположить, выбор может быть оставлен за мной.