Конец лета - Даниэла Стил (1993)

Она оставила Маргарет номер телефона и объяснила, что гостит у подруги. В пять тридцать она вернулась в его дом. Припарковав свой «ягуар» в полуквартале от него, она с некоторым колебанием направилась к двери. Что она делает, черт возьми? Но он уже услышал ее шаги на ступеньках крыльца. Она еще не успела позвонить, как он открыл дверь с поклоном и улыбкой, жестом руки приглашая ее войти.

— Входи. Я жду тебя уже так давно! — Он бесшумно закрыл за ней дверь. На мгновение она остановилась, глаза ее закрыла пелена из слез.

— Дина? У тебя все в порядке, любимая? — В его голосе была тревога, и она кивнула. Медленно он обнял ее.

— Ты боишься?

Она открыла глаза и после некоторого колебания снова утвердительно кивнула головой.

Но Бен только улыбнулся и, прижав крепко к себе, прошептал ей в волосы:

— И я тоже.

Глава 10

— Итак, малышка, оторвись от подушки, твоя очередь. — Бен нежно дотронулся до ее спины, и Дина застонала.

— Неправда. Я готовила завтрак вчера. — Она улыбнулась в подушку и зарылась в нее лицом.

— Знаешь ли ты, что я люблю тебя, хотя ты и лгунья. Я готовил завтрак вчера и два дня тому назад, и еще четыре дня до этого. В целом, я полагаю, ты задолжала мне три завтрака подряд.

— Это — ложь! — Она посмеивалась.

— Черта с два. Я же сказал тебе, это и есть демократия!

Он тоже засмеялся и попытался вернуть ее тело, нагую красоту которого он так любил, в прежнее положение, чтобы увидеть наконец ее лицо.

— Я не люблю демократию!

— Не пройдет. Я хочу кофе и гренки, поджаренные по-французски, и яйца.

— А что, если я это не стану делать?

— Тогда сегодня вечером будешь спать на террасе.

— Я это знала. Мне нужно было привезти с собой Маргарет.

— A menage à trois[30]? Это звучит мило. А готовить она умеет?

— Лучше, чем я.

— Хорошо. Мы пригласим ее приехать к нам сегодня. — С довольной улыбкой на лице он стал кататься по кровати. — Все же поднимай-ка свою попку с кровати и корми меня.

— Ты начисто испорчен.

— А мне это нравится.

— Ты растолстеешь. — Она села на краю кровати, разглядывая его тело, в котором не было ни грамма лишнего веса. — К тому же яйца не очень хорошая еда, в них много карбогидратов, или холестерола, или хромосом, или еще чего-то и… — Он указал ей жестом в направлении кухни, скорчив гримасу, и Дина поднялась со словами: — Я тебя ненавижу.

— Я это знаю.

Смеясь, она исчезла на кухне. Они были вместе уже две недели, которые казались одним мгновением в жизни. Они вместе и готовили, и делали все работы по дому. Маленькая забавная женщина в летах приходила дважды в неделю делать уборку в доме, остальное Бен любил делать сам, и Дина нашла, что помогать ему в этом доставляет ей удовольствие. Они вместе ходили на рынок, готовили ужин, отполировывали медные вещи, боролись с сорняками, растущими вместе с цветами на террасе. Она наблюдала, как он роется в каталогах по поводу предстоящих аукционов, а он смотрел, как она рисует карандашом, работает пастелью или пишет маслом. Он был первым, кому она позволила наблюдать за своей работой. Они читали детективы, и смотрели телевизор, и ездили на прогулки; они бродили по пляжу поздно вечером и дважды ездили на ночь в его дом в Кармел. Она сходила на вернисаж в его галерее и побывала с визитом у одного художника в качестве его жены. Казалось, что другой жизни не было до этого момента, и ничего иного не будет потом — у них было только то время и та жизнь, которую они проводили вместе.

Дина поставила поднос с завтраком для Бена и принесла его газету.

— Знаешь ли ты кое-что? Ты мне нравишься. И это правда.

— Для тебя это новость. Ты боялась, что испытание демократией сломит тебя?