Зов предков - Даниэла Стил (2019)

Потом Вачиви знаками показала Жану, что хочет одеться. Он вышел на берег и стоял, отвернувшись, пока она натягивала платье и мокасины. Когда она оделась, оба сели на поваленное дерево и, пустив в ход язык жестов, попытались обменяться хотя бы крохами информации. Жан спросил, есть ли у нее дети, и когда Вачиви отрицательно покачала головой, он окончательно убедился, что она не замужем, хотя для ее возраста это было необычно. Насколько ему было известно, большинство индианок выходили замуж очень рано и быстро обзаводились детьми. Очевидно, Вачиви и в самом деле была любимой дочерью вождя, с которой тот никак не хотел расстаться.

Когда настал черед Вачиви «говорить», она жестами показала, что ее украли из дома и три дня везли на лошадях. Она также продемонстрировала запястья, на которых остались следы от веревок из сыромятной кожи, после чего показала рукой в сторону селения, из которого пришла. Эти сведения, однако, несколько озадачили Жана. Сначала он подумал, что кроу захватили ее в военном походе, но если Вачиви пленница, то что она делает у озера одна?

Какое-то время спустя Жан отвел девушку к своей лошади и показал несколько карандашных набросков и зарисовок, на которых были изображены озера, леса и люди – индейцы и белые. Рисунки были хороши, и Вачиви рассматривала их очень внимательно и серьезно. Показал Жан и несколько карт, но они не произвели на девушку особого впечатления – похоже, она вовсе не поняла, что это такое. Во всяком случае, Вачиви жестами дала понять, что рисунки нравятся ей больше.

Незаметно наступил вечер, пришла пора расставаться, но расставаться им не хотелось. Всего за несколько часов они сумели подружиться, хотя понимали друг друга с грехом пополам, да и принадлежали они к двум совершенно разным мирам. И все же у французского аристократа и дикарки с Великих равнин было много общего – оба оказались далеко от родных мест, оба скучали по дому. Живописное озеро, возле которого они встретились по воле случая, объединило их и странным образом подарило надежду на скорые перемены.

Наконец Вачиви ушла, а Жан остался, чтобы зарисовать водопад. Начинало смеркаться, и он торопился – рисунок Жан хотел подарить своей новой знакомой.

Но на следующий день Вачиви не пришла, и он напрасно прождал ее до темноты. Не было ее и через день, и Жан начал бояться, что с ней могло случиться какое-то несчастье. Откуда он мог знать, что обе жены Напауши заболели, объевшись каких-то ягод, и Вачиви пришлось остаться в лагере, чтобы присмотреть за детьми. Она появилась на берегу только на третий день и очень огорчилась, когда не увидела там Жана. Вачиви даже подумала, что никогда больше его не увидит и что он вернулся туда, откуда пришел. Наткнуться на кроу Жан не мог – если бы это случилось, в лагере пошли бы разговоры о появлении белого человека. Если бы он погиб в стычке, воины принесли бы Напауши его скальп. Что ж, по крайней мере, Жан был жив; он просто исчез так же внезапно, как появился, и Вачиви снова подумала, что видела скорее не человека, а духа. Жаль только, что он не побыл с нею подольше – ведь он был добрый дух, он не причинил ей зла, с ним ей было интересно. Но быть может, рассуждала она, духам нельзя подолгу жить на земле, вот Жан и вернулся в свою страну.

И снова Вачиви вернулась в лагерь тихая и задумчивая. Всю дорогу до лагеря она размышляла о Жане и о том, увидит ли она его когда-нибудь. Вачиви и забыла, что в этот день мужчины племени праздновали очередную удачную охоту. Некоторые выпили слишком много возбуждающего отвара, в их числе был и Напауши. Обычно вождь не позволял себе напиваться, но сегодня настроение у него было действительно праздничным: племя с избытком обеспечило себя мясом и шкурами, и теперь можно было не бояться долгой суровой зимы. Вот почему Напауши допоздна пел и танцевал у костра вместе со всеми, а когда вернулся в типи – попытался лечь на постель рядом с Вачиви.