Зов предков - Даниэла Стил (2019)

Пока они пререкались, Вачиви переводила взгляд с Анжелики на Жана и обратно. Она не понимала, о чем идет речь, но интуиция подсказывала девушке, что разговор касается ее и что в этом доме ей не рады. Почему – она не могла понять, однако ей меньше всего хотелось, чтобы из-за нее Жан рассорился со своими родными. То, что он рассержен, Вачиви сразу поняла. За непродолжительное время их знакомства она никогда не видела его в таком состоянии – с ней Жан всегда был терпелив, мягок и нежен, но сейчас он буквально метал громы и молнии. Впрочем, и его родственники, похоже, были в не меньшей ярости.

– Ничего, что-нибудь найдется, – сказал Жан.

– Очень сомневаюсь! – почти взвизгнула Анжелика, и тут все услышали скрип колес по гравию перед крыльцом. Это прибыли гости, и на лицах обоих де Маржераков отразилось настоящее смятение.

– Немедленно убери эту женщину из моей гостиной! – прошипела Анжелика, и Жан, не сказав больше ни слова, взял Вачиви под локоть и повел к лестнице. Они едва успели подняться на верхнюю площадку, когда в дверях появились первые гости, но Жан даже не обернулся. Он отвел Вачиви в свою комнату, усадил на кровать и попытался самыми простыми словами объяснить ей, что произошло и почему они возвращаются в город.

– Твои родственники разозлились из-за меня, – печально сказала Вачиви. Сама она не испытывала обиды, но ей было грустно, что теперь Жану придется уехать из этого красивого дома.

– Я тоже на них рассердился, – признался Жан. Он, впрочем, не спешил объяснять Вачиви все, не желая ее ранить. Да и для него самого бурная реакция Анжелики и ее мужа стали неприятным сюрпризом. Неужели, думал он, с чем-то подобным им придется столкнуться и в Новом Орлеане? Он, разумеется, знал о существовании расовых предрассудков, но не подозревал, что они могут быть настолько глубоки, в особенности среди его соотечественников-французов. Дядя и тетка представлялись ему просвещенными, образованными людьми, и Жан рассчитывал, что в их доме он получит, как бывало и раньше, теплый прием, но то, что произошло, стало для него полной неожиданностью. А главное – он понятия не имел, куда им теперь направиться. Жан не хотел расставаться с Вачиви, но где они будут жить? В убогой хижине где-нибудь на окраине Индейской территории? Как временная мера, это годилось, но Жан понимал, что долго жить вдали от цивилизации он вряд ли сможет, да и для Вачиви он желал лучшей участи. Ну почему, думал он в отчаянии, его самые близкие люди оказались такими непримиримыми, такими закоснелыми в своих предрассудках?

Кроме новоорлеанских де Маржераков, никаких других родственников в Америке у него не было. Его немногочисленные друзья и знакомые сами были путешественниками, исследователями и охотниками и зачастую не имели своего угла, кочуя от форта к форту, от одной стоянки до другой. Самому Жану подобный образ жизни нравился, но он понимал, что нельзя странствовать вечно, к тому же одно дело – путешествовать одному, и совсем другое – вместе с Вачиви. Отправляясь в усадьбу де Маржераков, Жан рассчитывал пожить у родственников несколько месяцев. Этого срока, казалось ему, будет достаточно, чтобы определиться с дальнейшими планами, но теперь никакого запаса времени у него не было. Нужно было что-то решать – и срочно.