Ганнибал - Харрис Томас (2001)

– Я им сказал, что я – секретный агент. А какую слежку вы теперь установили за Старлинг?

– Скажи ему, Марго. – Казалось, Мэйсон стремится сберечь свое драгоценное дыхание для дальнейших оскорблений.

– Мы вызвали из Чикаго – из нашего отдела безопасности – двенадцать человек. Они уже в Вашингтоне. Три команды, один из членов в каждой зарегистрирован как помощник шерифа в штате Иллинойс. Если полиция застукает их, когда они схватят Лектера, они скажут – мол, опознали его, выполняют свой гражданский долг, и все такое прочее. Команда, которая его схватит, передаст его в руки Карло. Затем все возвращаются в Чикаго – и это все, что им известно.

Пленка все бежала и бежала.

– Минуточку… Корделл, прогоните назад, секунд на тридцать, – сказал Мэйсон. – Посмотрите-ка на это!

Телекамера охраны охватывала пространство от входа в магазин до кассы.

Расплывчатое изображение на беззвучной пленке: входит человек в кепке с длинным козырьком, в громоздкой клетчатой куртке и перчатках. Густая борода, усы и темные очки скрывают лицо. Человек поворачивается спиной к камере и аккуратно закрывает за собой дверь.

С минуту покупатель объясняет продавцу, что именно он хочет купить. Затем продавец идет следом за бородатым покупателем к винной стойке, куда не достигает глаз видеокамеры.

Тянутся три долгие минуты. Наконец продавец с покупателем возвращаются в поле зрения камеры. Продавец отирает с бутылки пыль и, прежде чем положить в пакет, заворачивает ее в бумагу со специальной мягкой прокладкой. Покупатель стягивает с руки одну только правую перчатку и платит наличными. Губы продавца движутся, произнося «Спасибо», но покупатель уже повернулся к нему спиной и уходит.

Пауза – несколько секунд. Теперь продавец окликает кого-то – камера не видит кого. На пленке появляется плотного сложения человек. Он сразу же бросается к выходу из магазина.

– Это – хозяин, тот парень, что видел пикап.

– Корделл, можете скопировать этот кусок и увеличить голову покупателя?

– В одну секунду, мистер Верже. Только будет расплывчато.

– Давайте… Он не снял левую перчатку, – сказал Мэйсон. – Вполне может быть, что меня просто кинули с тем рент-геновским снимком, а я за него такую кучу денег отвалил.

– Так Пацци же говорил, что Лектеру этот палец убрали, верно ведь? – сказал Крендлер.

– Да Пацци мог этот палец в собственный зад засунуть, никому верить нельзя. Марго, ты его видела, что скажешь? Это Лектер?

– Так восемнадцать лет прошло, – сказала Марго. – Он всего-то три сеанса со мной провел и просто вставал за своим столом, когда я приходила, никогда по кабинету не ходил. Очень был спокоен, неподвижен. Больше всего я помню его голос.

Голос Корделла произнес в микрофон:

– Мистер Верже, пришел Карло.

От Карло несло свинарником и еще чем-то похуже. Он вошел в комнату, прижимая к груди шляпу, и тошнотворный запах колбасы из хряковины, шедший от его волос, заставил Крендлера резко, через нос, выдохнуть воздух. В знак величайшего уважения сардинский похититель людей целиком втянул в рот кабаний зуб, который жевал.

– Карло, ну-ка взгляни на пленку. Корделл, прокрутите назад, пусть пройдет опять от двери.

– Это тот stronzo сын суки, – произнес Карло, прежде чем субъект на пленке успел сделать четыре шага. – Борода у него новый, но это он так ходит.

– Ты его руки видел, там, в Firenze, Карло?

– Si.

– Пять пальцев на левой или шесть?

– … Пять.

– Ты заколебался.

– Только чтоб вспомнить, как cinque будет по-английски. Пять там было, это точно.

Мэйсон приоткрыл безгубые челюсти, насколько мог, – это означало улыбку.

– Обожаю! Это он носит перчатку, пытаясь сохранить соответствие собственному описанию, вроде у него по-прежнему шесть пальцев, – сказал он.