До последнего слова - Тамара Стоун (2019)

– Нет, – признаюсь я. Кэролайн для меня так же реальна, как остальные Поэты. Ее нет рядом всего несколько часов, но я уже тоскую по ней так, как никогда ни по кому не тосковала. От мысли о том, что я больше ее никогда не увижу, внутри появляется жуткая пустота.

Слезы снова бегут по щекам.

– Помнишь, как ты в среду перечислила мне десять причин, по которым считаешь Эй-Джея чудесным? – спрашивает Сью, передавая мне очередной платочек. Она смотрит на меня таким пронзительным взглядом, что, кажется, видит меня насквозь. – Давай, ты теперь сделаешь то же самое с Кэролайн. Не с той Кэролайн, о которой ты узнала сегодня, а с той, с которой вы были близки последние месяцы, – с твоей подругой.

Мысли проносятся в голове одна за другой, и ко мне возвращается то странное чувство, которое я испытала, когда впервые поднялась на сцену: грудь наливается тяжестью, пальцы пощипывает. Может, поэтому я закрываю глаза.

Начинаю считать с большого пальца.

– У нее, как бы сказать поточнее, очень заразительная энергетика. Она всегда внимательно слушает мои стихи, даже дурацкие, которые и не стоило бы никому читать, и никогда надо мной не смеется. Она не просто слушает подобранные мной слова, а понимает, что я хочу ими передать, и помогает выразить свою мысль поточнее. Она всегда чувствует, когда нужна мне.

Открываю глаза и прикусываю губу при мысли о том, что причина этой последней особенности теперь более чем очевидна.

Сью закрывает глаза и поглаживает веки пальцами, будто намекая, чтобы и я их закрыла.

Продолжаю перечислять особенности Кэролайн с пятого пункта.

– А еще она, как и я, немного сломана внутри. И ей плевать, что о ней думают окружающие. Мне нравится, что она не пользуется косметикой. Что носит футболки с остроумными надписями. – На моих губах вдруг появляется широкая улыбка. – У нее всегда получается меня рассмешить, даже если она особо и не пытается.

Тут же в голову приходит и десятый пункт. Хочу произнести его будничным тоном, но дыхание перехватывает, а слова застревают в горле.

– Ты пока назвала всего девять, – напоминает Сью.

Кэролайн велела мне постучать в ту дверь. Она никогда не говорила за меня, но подсказывала мне нужные слова. Когда Эй-Джей выставил меня за дверь «Уголка поэта», она велела вновь попытаться туда попасть. Когда я страшно боялась читать со сцены, она подошла ко мне сзади, положила ладонь мне на плечо и сказала: «Не думай ни о чем. Просто начни». Хотя на самом деле ничего этого не было.

– Она сделала меня храброй, – наконец говорю я.

Сью тянется ко мне, берет мои ладони в свои и крепко сжимает. Руки у нее тонкие и изящные, но удивительно сильные.

– Отлично. Вот что теперь надо сделать. Прими все эти качества Кэролайн и пойми одну вещь: они все есть и в тебе. Это ты сама начала быть к себе добрее, принимать решения, полезные для тебя самой, а не для окружающих. Это ты пересмотрела свои отношения с окружающими и осталась с теми, кто помогает тебе стать сильнее и лучше, а с теми, кто мешает, – распрощалась. Думаю, Кэролайн хотела именно этого. И это не она сделала тебя храброй, Сэм. Ты сама стала такой.

Мы долго сидим в полной тишине. Отпиваю еще чаю. Слушаю, как журчит вода в фонтане.

– Она ведь уже никогда не вернется, да? – спрашиваю я.

– Думаю, она тебе уже не нужна, – мягко говорит Сью. – Если она когда-нибудь появится, сразу сообщи мне, но только не паникуй. Не мешай ей выполнять свою задачу. Она с ней, судя по всему, чудесно справляется.

Она не вернется.

Я думаю о Кэролайн, о нашем прощании, а потом вспоминаю об Эй-Джее, которому пришлось сообщить мне о том, что моя новая лучшая подруга умерла восемь лет назад.

Это просто ужасно. Я ведь не хотела, чтобы он обо всем узнал. Только не сейчас. Только не так.

– Мне так не хотелось, чтобы Эй-Джей узнал правду обо мне, – говорю я.

Сью отпивает чаю.

– Уверена? – спрашивает она.