Чтобы сказать ему - Марта Кетро (2019)

Главными врагами оказались не кочевники и орки, а сырость и холод. Нельзя взять и просто так положить пенку на землю, закутаться в одеяло и уснуть. Приходилось расстилать полиэтилен, подобранный на обочине, устраивать постель и остатком куска укрываться сверху, иначе роса пропитывала всё насквозь. Сразу заснуть, даже очень устав, у Доры не получалось. Она не то чтобы боялась, но не могла игнорировать голоса окружающего мира. Вокруг что-то топало, шипело, ползло, хрустело ветками, заполошно вскрикивало и выло. Она узнала, что небольшой ёж производит столько же звуков, сколько человек весом в сто десять фунтов. Что есть ночная птица, имитирующая вой волков. Что кабаны, конечно, страшно шумят, но неподвижными людьми не интересуются. В конце концов её спас тот же кусок полиэтилена, он сберегал не только от влаги, но и от тревожности – сам по себе так похрустывал и шуршал, что заглушал все внешние звуки.

И встать на рассвете и сразу выдвинуться в путь она тоже ни разу не смогла. Приходилось дожидаться, когда солнце поднимется выше, расстилать спальник и сушить его как следует с обеих сторон. Разумеется, современные материалы обещали непромокаемость и стойкость, но на практике влага убивала вещи очень быстро. И не только их. Раньше Дора боялась много чего – подурнеть, показаться смешной, нарваться на преступника, попасть в автокатастрофу, потерять квалификацию эмомейкера, высоты и жуков. Сейчас она боялась только промокнуть и простудиться, потому что болезнь очень быстро лишила бы её сил и в конечном итоге убила бы. Для этого достаточно сдаться, лечь на землю и замёрзнуть.

А ещё в книгах не писали про то, как концентраты влияют на пищеварение, как приходится пристраиваться в кустах, отгоняя кровно заинтересованных мух от голой задницы и дёргаясь от каждого шороха – ничего не попишешь, Дора стеснялась и даже в безлюдных полях не могла спокойно присесть на открытом месте.

И про то, как пахнет женское тело, если хоть пару дней не прикасаться к воде, – ох, если бы только по́том. Она научилась экономить, теперь хватало кружки, чтобы помыться с головы до ног.

И ей было так холодно, так чертовски мучительно ослепительно холодно купаться в родниках, обливаться из пластиковых бутылок, пролежавших всю ночь на ледяной земле, ополаскиваться илистой озёрной водой.

Осень выдалась тёплой и сухой, и Дора двигалась к югу, но зима всё равно наступала на пятки и подгоняла вперёд.

Среди неожиданных препятствий оказались и свойства характера, которые Дора числила своими достоинствами. Она всегда тщательно планировала каждый поступок, потому что не любила неприятных сюрпризов и не желала встречать их неподготовленной. Она будто стояла у доски под насмешливыми взорами одноклассников и учителя, и горше смерти было тормозить, мямлить, не знать ответа, а хуже всего – показывать потом плохую оценку родителям. В глубине души Дора точно знала, что нельзя разочаровывать людей, иначе тебя разлюбят. Ошибку ей не простят, нельзя допускать ни малейшего промаха, или, уж если катастрофа случилась, придётся тщательно её скрывать. Оттого она остро реагировала на возражения и замечания: всё пропало, её несовершенство замечено и будет наказано. И сама она до последнего не говорила людям о том, что нужно исправить, неважно, в личных отношениях или в работе. Ведь это чудовищная разрушительная бестактность, которая всё испортит. Поэтому Дора сначала долго была невероятно комфортной, а потом, необъяснимо для окружающих, взрывалась и сбегала – она видела выжженную землю там, где для всех остальных оставалось обычное пространство, пригодное для диалога и дальнейшей жизни.