Если честно - Мэгги Энн Мартин (2019)

Он открыл коробку, и там оказалась наша фирменная пицца – половина пепперони и половина с ананасом. Я достала из шкафа тарелку и поставила перед Джорджем как раз вовремя, чтобы поймать сбежавший ломтик ананаса и не дать ему упасть на пол. Фиеро жалобно заскулил, зная, что лакомый кусочек достался бы ему, если бы шлепнулся на пол.

– Что за контрольная на этой неделе? – спросила я, устраиваясь на своем месте, взяла кусок пепперони и принялась с удовольствием есть.

– Многочлены, – вздохнул он. – Казалось бы, после нескольких недель должно было стать легче, но я все еще мучусь с ними.

– Возможно, тебе достался не самый квалифицированный репетитор в мире, – сказала я, снимая с пиццы кусок перца и отправляя его в рот.

– Нет, ты супер, – возразил он, – по крайней мере с твоей помощью я могу продраться через решение задачи хотя бы с каким-то пониманием того, как это делать. Без тебя моя оценка по математике была бы ниже самой плохой.

– Не будь слишком суров к себе. Ты ведь получил «А» за прошлый тест?

– Только из жалости ко мне. Я получил дополнительные баллы за то, что посетил достаточное количество практических занятий с Кавачем до и после школы.

– В этом нет ничего стыдного. Могу поспорить, что Кавачу приятней ставить хорошие оценки людям, которые стараются. Ты прилагал намного больше усилий, чем большинство.

– Расскажи мне, каково это – забраться в твою голову, – внезапно попросил Джордж.

– Поверь мне, ты не захочешь там оказаться. Там много чего происходит, о чем никто не подозревает, – ответила я, подперев голову рукой.

– Например?

Я посмотрела на него, прикидывая, насколько на самом деле ему было бы интересно услышать все мои самые глубокие и темные мысли. Мы встретились с ним глазами и не отводили взгляда, не осознавая, насколько долго смотрим друг на друга. Мое сердце зачастило при мысли о том, чтобы рассказать о себе этому парню, которого я встретила всего лишь несколько недель назад. У меня было чувство, словно я знаю его многие годы, как будто мы положили закладку в книгу нашей дружбы и просто открываем ее на том месте, где остановились. Я не знала, должна ли чувствовать волнение или страх от того, что мне с ним так легко и просто. Ради собственного рассудка я решила выбрать волнение.

И тут мама решила, что наступил самый подходящий момент для того, чтобы появиться на кухне. Она прошествовала на середину и остановилась, глядя на меня.

– Что ты готовишь? – спросила она.

Я повернулась к маме, пытаясь телепатировать ей мысль, чтобы она сделала большое одолжение и оставила нас в покое, но моя безмолвная мольба осталась незамеченной.

– Пеку, – поправила я, – это печенье в духовке.

Мама быстро подошла к духовке, выключила ее, торопливо надела прихватку. Достав печенье, она швырнула его на стол. – Оно еще не готово! – воскликнула я, подходя к ней.

– Ты знаешь, как я отношусь к переработанному сахару в своем доме, – сказала мама. В ее глазах горело безумие, как будто она не спала несколько дней. Халат распахнулся, так что под ним стали видны крошечная комбинация и шорты. Ее ключицы выпирали из-под халата, и я попыталась вспомнить, когда последний раз видела, чтобы она ела дома, но не смогла.

– Я сделала их для моего друга. Ты помнишь Джорджа? Это парень в нашей кухне, который является свидетелем твоего психоза, – сказала я.

Мама молча соскребала недопеченные шарики теста в мусорное ведро, не обращая внимания на мои вопли и мольбы остановиться. У нее была своя собственная задача, и никакие мои слова не могли вырвать ее из этого транса.

Мама перевела взгляд на пиццу на столе и направилась к ней. Я в ужасе повернулась к Джорджу. Это была последняя капля. Он никогда не захочет узнать меня поближе, увидев маму в таком состоянии. Это означало конец нашей дружбе, и все что я могла сделать – это просто смотреть.