Моя леди Джейн - Броди Эштон, Джоди Мидоуз, Синтия Хэнд (2019)

Я уверена, ты все знал. Ведь именно это ты имел в виду, когда говорил о «его особенности» и предполагал, что мне она покажется интересной. Чего я не могу постичь, так это – почему ты не сказал мне прямо? Мы ведь всегда были друг с другом абсолютно откровенны, разве не так? Я считаю тебя своим доверенным другом, самым дорогим и любимым. Так почему же ты не посчитал нужным упомянуть об этой существенной детали? Совершенно непонятно.

Но, возможно, как я теперь думаю, и для этого у тебя была важная причина.

Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить об этом подробнее, когда я вернусь из-за города после медового месяца.

Твоя любящая Джейн».

Эдуард вздохнул. Он аккуратно сложил письмо и положил его на прикроватный столик. За последние три дня он прочел послание от Джейн не меньше сотни раз, и всякий раз чувствовал себя так, будто она сидит здесь, рядом. Попрекает его, конечно, но это неважно.

Король закрыл глаза и стал мысленно сочинять ответ. Получалось что-то вроде:

«Дражайшая Джейн!

Прости, что я заставил тебя выйти замуж за коня. Твой свекор хочет меня убить. На помощь!»

Но Эдуард понимал, что Джейн не придет ему на помощь. Любое письмо о его трудном положении или о коварных замыслах лорда Дадли относительно нее самой и судьбы королевства наверняка будет перехвачено герцогом. Даже если такое сообщение каким-то чудом и вырвется за пределы дворца, оно, скорее всего, попадет в руки Гиффорда, а у короля имелись все основания предполагать, что муж Джейн – заодно со своим отцом.

Вот так вот, значит. Король в беде, или, как выражались в те далекие времена, попал как кур в ощип.

Он опять вздохнул. В ту ночь, когда Пэтти обратилась в девушку, Эдуард вместе с Питером Баннистером (ну, и вместе с Пэтти, конечно, хотя она, благослови Господи ее золотое сердечко, не слишком разбирается в вопросах дальней стратегии) придумали план, как вызволить короля из собственного дворца. План был хорош. Во-первых, Эдуард должен немедленно исключить дальнейшее поглощение ядовитых продуктов. Затем, когда тот яд, что он уже невольно принял, выведется из организма, когда монарх хоть немного восстановит силы и сможет хотя бы ходить, не падая на каждом шагу, он потребует, чтобы его выводили в сад подышать свежим воздухом. (Свежий воздух обладает волшебными целительными свойствами – это общеизвестный факт.) Тогда, в одну из таких прогулок по саду, рядом неожиданно окажется Питер Баннистер с запряженной лошадью наготове и поможет Эдуарду сесть на вышеозначенную лошадь. И король будет таков.

На деле, однако, все складывалось не так.

За последние три дня Эдуард не съел ни кусочка из того, что не прошло «обонятельного контроля» со стороны Пэтти. Для проведения такого контроля приходилось всякий раз дожидаться момента, когда над ним никто не нависает (а такие моменты в нынешних обстоятельствах сделались редки), быстро опускать тарелку с едой на пол у кровати (ведь больше король не позволял Пэтти спать на постели – это ему теперь казалось как-то неправильно) и дожидаться, пока она завиляет хвостом. Этот кодовый сигнал обозначал: дурных запахов нет, можешь спокойно уплетать.

На первых порах яд ему подавали только раз в день, в ягодах и выпечке с ягодами, но потом матушка Пенн заметила, что юноша как будто потерял вкус к ежевике, и ядовитый аромат вскоре проник во всю остальную пищу. А потом и в вино.

Так что неожиданно король оказался на диете из воды и ломтей хлеба с сыром, которые Питеру Баннистеру иногда удавалось тайком ему сунуть. Такими темпами опасность смерти от яда могла скоро смениться угрозой гибели от голода…

Слово «истощение» теперь приобрело для Эдуарда совершенно новый смысл. Он вдруг поймал себя на том, что во сне видит исключительно себя самого, сидящим за столом, который ломится от пирогов с мясным фаршем, жареной ягнятины и бесконечных блюд со спелой сладкой ежевикой.

Боже, как ему не хватало ежевики.