Моя леди Джейн - Броди Эштон, Джоди Мидоуз, Синтия Хэнд (2019)

Однако несмотря на то, что целых три дня королю в рот не попадало ни капли яда, ему не становилось лучше. Он едва мог сам стоять, не то что ходить – даже чтобы добраться до ночного горшка, ему требовалась помощь. Кашель не унимался – более того, приступы повторялись чаще. На носовом платке Эдуарда белого пространства оставалось уже меньше, чем красного. Мысли его бóльшую часть времени оставались затуманены.

А Дадли тем временем начал что-то подозревать.

– Вам надо есть, государь, – увещевал он короля, между тем как матушка Пенн совала ему чашу куриного бульона, а тот отпихивал ее от себя. Слава богу, куриный бульон не вызывал у него особого аппетита, но приступ слюноотделения возникал даже при виде этой маслянистой золотистой субстанции. Эдуард изо всех сил старался не вдыхать ее аромат – а то вдруг безрассудный голод возьмет верх, он схватит чашу и опорожнит ее, невзирая на угрозу отравления.

– Вы должны хотя бы попробовать, ваше величество, – настаивал герцог.

На несколько секунд Эдуарду пришлось заставить себя стиснуть зубы, прежде чем он снова вполне овладел собой.

– Зачем мне пробовать? – ответил король. – Что, куриный бульон спасет меня от смерти?

– Нет, государь, – поджал губы Дадли.

– Так зачем и напрягаться? – Эдуард слегка приподнялся на постели. – Ведь ваш вожделенный указ уже подписан, не так ли? Я вам больше не нужен. И если мне предстоит умереть, позвольте мне сделать это, как мне заблагорассудится.

Однако если все это хитроумная политическая игра, то он необдуманно раскрывает свои карты, подумалось королю. Надо бы соблюдать осмотрительность. Впрочем, ему все равно… Он устал чувствовать себя беспомощным.

Герцог, сузив глаза, внимательно посмотрел на Эдуарда, словно изучая его лицо. Затем холодно произнес:

– Как вам угодно, государь, – и выскользнул из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Матушка Пенн, все еще держа в руке чашу с бульоном, поцокала языком в знак неодобрения.

Эдуард представил себе, как крохотную фигурку старой няни растянут на дыбе, а он будет насильно заталкивать отравленные ягоды ей в рот.

Пэтти глухо заворчала из-за полога кровати. Матушка Пенн опасливо покосилась на нее и вместе со своим варевом покинула комнату.

У Эдуарда заурчало в животе. Он застонал.

Собака заскулила и лизнула его руку. Он едва смог найти в себе силы погладить ее.

Затем король взял со стола письмо Джейн и перечел его.

– Мой доверенный друг, – пробормотал он, – самый дорогой и любимый…

Интересно, суждено ли им когда-нибудь еще увидеться?

Чуть позже полудня навестить его пришли сестры – одни, без Дадли и матушки Пенн и даже без кого-либо из слуг.

Он просто не мог поверить такой удаче. Во всей этой суматохе он как-то даже забыл о сестрах, и вот они перед ним, Мария и Бесс, у каждой в руке коробка с какими-то подарками. Обе отводят глаза, будто не в силах вынести его угасающего вида.

Наконец-то пришла помощь, подумал король.

Ведь у сестер, особенно у Марии, есть связи. Ее дядя – император Священной Римской империи, которого Эдуард, правда, всегда держал почти за врага, но в отчаянные времена надлежит прибегать к отчаянным мерам. Мария может собрать для него целую армию – ну, или хотя бы отряд. Она способна изгнать лорда Дадли, если уж на то пошло.

А Бесс невероятно умна. Если ему не изменяет память, она изучала труды по медицине и лекарственным травам. Возможно, ей удастся найти какое-нибудь верное противоядие.

– Я очень рад вас видеть, – со слабой улыбкой выдохнул он.

– О, Эдди, малыш, нам так жаль, что тебя постиг весь этот ужас. – Мария положила свою коробку на маленький столик в углу спальни и присела на край кровати, Пэтти с трудом выбралась из-под ее пышных юбок.

Мария не обратила на собаку никакого внимания. Она судорожно схватила Эдуарда за руки и с искренне опечаленным видом склонилась к нему.