Моя леди Джейн - Броди Эштон, Джоди Мидоуз, Синтия Хэнд (2019)

Но все же – его отвергли, и это жгло ему грудь.

Ги замедлил бег и неторопливо затрусил к ручью, петлявшему через долину. Опустив голову и причмокивая, он принялся пить. Вода приятно холодила язык и, казалось, легким бальзамом обволакивала уязвленное самолюбие.

Ну, а какую роль в государстве играет принц-консорт? Ги не мог отделаться от мысли, что больше всего она напоминает роль личного слуги, расторопного и преданного, всегда находящегося под рукой у супруги. Если королева, к примеру, обронит: «Я хочу пить», он должен немедленно броситься ей в ноги и воскликнуть: «Если вашему величеству будет угодно отправить меня лично на поиски волшебных карпатских вод в Румынию, то, одолев по пути полчища разбойников, я… Привезу… Вам… Попить».

Гиффорд тряхнул гривой и заржал. Широко разнесшийся по округе звук был определенно похож на жалобный вой – даже в его собственных конских ушах. Впрочем, поразмыслив, принц понял, что на самом деле ему вряд ли придется выполнять обязанности личного слуги, по крайней мере, в таких делах – под рукой с высокой степенью вероятности окажется кувшин с водой.

Солнечный диск перемещался по небу гораздо быстрее, чем Гиффорду того хотелось. Золотистый след от его движения был почти заметен с земли.

Иногда Ги со страхом ожидал момента, когда превратится в жеребца, расставшись с человеческим обликом, но сегодня – наоборот, боялся заката и, соответственно, момента, когда придется вновь предстать перед женой. В то же время ему очень хотелось оказать ей поддержку и о ней позаботиться, поговорить с ней, напомнить о том, как вместе они мечтали изменить страну. И не хотелось чувствовать себя бессильным, неполноценным, но он знал Джейн – по крайней мере, думал, что знал, – и был уверен, что она никогда не заставит его так себя чувствовать.

Ги всегда считал себя довольно просвещенным малым, человеком широких взглядов – особенно по сравнению с большинством современников. Однажды, когда жена его брата Стэна осмелилась за семейным ужином подвергнуть сомнению какое-то мужнино утверждение, ее на три дня заперли в личных покоях. Ги никогда не проявил бы такой суровости. Джейн любила читать, и его, в отличие от других мужчин, это не отпугивало. То есть вначале, конечно, раздражало – и это более чем объяснимо, – но лишь потому, что ее книги отличались громоздкостью, занимали много места и ей самой, казалось, были дороже, чем он. Вернее, чем люди вообще. Но потом… потом Джейн читала ему там, под деревом, своим тихим мелодичным голосом, и выходило так красиво… Так уверенно произносила она все эти «сложные слова». К примеру, «не-у-до-бо-про-из-но-си-мо-е». По словам жены, это и значит «сложное». Ги никогда не пенял ей за любовь к чтению. Или к размышлениям. Или за склонность открыто высказывать свое мнение – а его, видит Бог, она имела на всё.

Он никогда и близко не пытался давить на нее своей законной властью «господина и повелителя».

И вот теперь она – королева. Она – его государыня. В ночь коронации он поклялся верно служить ей, лишь ей и никому больше. Сохраняются ли за ним после этого права супруга? Может ли он по-прежнему «господствовать и повелевать» в своем семействе и будет ли само это семейство – в единственном лице королевы – на то согласно?

Светило продолжало торопливый бег к линии горизонта. Ги развернулся в сторону Лондона и ускорил свой бег. Мысли, роившиеся в его голове, казались какими-то чужими. Скорее отцовскими или Стэна, чем его собственными. Ги до сей поры не сформировал собственного четкого мнения относительно места мужчин и женщин в этом мире. Союз с Джейн, однако, он естественным образом воспринимал именно так – как союз. Не как владычество над женой. Не как отношения хозяина и рабы. Даже когда они еще, мягко говоря, не слишком тесно сошлись, то относились друг к другу с равными презрением и надменностью.

Потом она пыталась в одиночку напасть на Стаю, и он остановил ее.