Испанец - Константин Фрес (2020)

- Марина, - еле слышно пробормотала девушка свое имя, изо всех сил стараясь скрыть свое заалевшее лицо от взгляда Эду.

Тот весь подался вперед, вслушиваясь в звуки ее имени.

- Морена? – переспросил он, не расслышав, и девушка отрицательно затрясла головой.

- Марина! – более отчетливо произнесла она, и Эду, словно пробуя на вкус ее имя, повторил:

- Мари-на… Марина.

Он, склонив голову, прислушивался к звукам ее имени, примеряя его на девушку.

- Ваше любопытство удовлетворено? – Марина, наконец, осмелилась поднять на него взгляд, гордо вздернув подбородок, и Эду разве не облизнулся, припоминая, как жарко целовал эти губы (немного припухшие после страстной ночи), острый подбородочек и атласную белую шею.

- Вполне, - дерзко ответил он. Он ухватил со стола салфетку, промокнул губы, хотя ничего не сел, а всего лишь пригубил бокал с водой, и подчеркнуто яростно швырнул ее на стол, скомкав.

- Приятного завтрака! – ядовито буркнул он, поднимаясь; в дверях показалась горничная, провожающая к столу Веронику, и Марина очень пожалела о том, что начальница застала эту сцену.

- Куда же вы?- испуганно спросила Марина безотчетно. Она чувствовала себя так, словно нашкодила. Вот сейчас вернется хозяин дома, и что он подумает, увидев, что сын ушел, ничего не поев?!

- Я не голоден! – почти выкрикнул Эду, направляясь к выходу из столовой.

Вероника, которая уделила своему внешнему виду перед выходом к завтраку такое большое внимание, молча проводила Эду взглядом.

- Что это разволновался красавчик, а? – мелодичным тягучим голосом поинтересовалась она, уставившись холодными внимательными глазами на стушевавшуюся Марину.

- Он сказал, что не хочет есть, - тихо ответила девушка.

- Я слышала, что он сказал, - отрезала Вероника, встряхивая белокурыми волосами и оправляя платье. – Мне интересно, почему он так сказал. Девочка, - Вероника обычно не переходила на такой тон – хамовитый, злой, язвительный, но сегодня, кажется, был особый случай. - Запомни одну вещь: ты здесь работаешь. В этом великолепном доме ты – работаешь. Как Мерседес, - она кивнула на тихую, безмолвную служанку, суетящуюся у стола, - как я. Как все, кто здесь находится. И отношения у тебя с хозяином этого дома должны быть чисто деловые. Ты не должна ничем отличаться от мебели с той лишь разницей, что ты говорить умеешь. А стулья – нет. Никаких личных контактов, - в голосе Вероники прозвучала сталь, светлые, искусно накрашенные глаза стали просто белыми от злости. – Мой тебе добрый совет – ты же знаешь, что я отношусь к тебе очень хорошо? – не подпускай сеньора де Авалоса к себе ближе, чем на пушечный выстрел. Я, в отличие от тебя, давно и хорошо его знаю, - на красивом лице Вероники появилась легкая гримаса досады, но почти тотчас же исчезла. – Эдуардо обаятелен и умеет нравиться женщинам. Даже если он этого не хочет. А если хочет, то он не пропускает ни одной юбки. Таких юных девочек, как ты, у него было, есть и будет еще миллион, и ни с одной ничего серьезного. Так,- Вероника махнула рукой, явно что-то припоминая, - одни циничные мужские развлечения. Ты же не хочешь стать одним из его развлечений, которые он даже не запоминает? Мне не нужны потом осложнения; слезы в подушку, истерики, трагедии… Неприятности, - Вероника внимательно глянула на Марину, так пристально, словно хотела проникнуть в ее мысли, - поездки в больницу… Здесь эти услуги стоят заоблачно дорого. Ну, ты поняла меня? И тебе эти неприятности тоже не нужны. Так что будь благоразумна, Полозкова!

- Конечно, Вероника Андреевна! – как можно более серьезно произнесла Марина. – Вы очень и очень правы!

Однако, сама своим советам Вероника что-то следовать не спешила. К завтраку она надела настолько откровенное платье, что Марина удивилась, насколько же кричащие и даже вульгарные вещи есть в гардеробе Вероники, обычно такой сдержанной и тонко чувствующей моду.