Испанец - Константин Фрес (2020)

«Он может знать, - стиснув зубы, подумала Марина. – Может все знать. И вообще, может, попрощаться пришел. Тем более скрывать все это глупо. Скажу».

«Ду-у-ура!» - провыла в голове возмущенная Анька и замолкла, потому что дверь открылась и вошел Эду. И сразу из головы Марины вылетели все мысли, и чувства разом погасли и снова вспыхнули ослепительно-белым огнем, потому что Эду не сказал ничего. Он просто шагнул к Марине и стиснул ее в объятьях, целовал, целовал, целовал, словно они не виделись целую вечность.

- Почему ты плакала? – пробормотал он, жадно утыкаясь лицом в ее грудь, тиская и сжимая ее больничную одежду, словно желая рывком содрать ее и добраться голодными губами до вожделенной груди, прихватить соски, нацеловать их до ярко-красного цвета. – Не надо! Нельзя плакать! Тебе теперь нельзя…

- Ты не приходил, - всхлипывала Марина, изо всех сил стискивая Эду, прижимаясь к нему так, словно жизнь уходила из ее тела, а напитаться новой она могла лишь от Эду. Он поглаживал ее вздрагивающую спинку, ее волосы, и Марина слышала. как он тихонько смеется.

- Меня не пускала полиция, - ответил он. - О-о-о, они тебя так охраняют! Подозревают всех! Ну же, не плачь, Doncella de nieve. Что это, слезы? Или это просто сердце твое тает под нашим горячим солнцем?

Эду чуть отстранился и осторожно отвел прядь волос с лица Марины, и та спохватилась, вспомнила, как выглядит, громко и безудержно разрыдалась, закрывая ладонями лицо, пораненный висок с выбритой дорожкой в волосах, синяк, расплывшийся на скуле и швы, некрасиво стягивающие кожу.

- Не смотри на меня, - всхлипывала она отчаянно, - я такая некрасивая…

Эду изумленно глянул на девушку – и рассмеялся, снова привлекая ее к себе, уютно обнимая ее и целуя в лохматую макушку.

- Самая красивая, - уверенно произнес он. – Что волосы? Они отрастут. Синяков я тоже видел немало. Ты самая красивая, моя Doncella de nieve, - голос Эду дрогнул, он крепче прижал к себе девушку, и Марина услышала, как сильно забилось его сердце. – Самая красивая и самая сильная. Врачи боялись, что это потрясение навредит тебе, но…

«Ага, - Марина почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой, и сотни мелких игл впились разом в ее нервы. – Знает… кажется, знает… и что же скажет на это?!»

- … но все обошлось, - хрипло закончил Эду, словно в горле у него внезапно пересохло. Его ладонь осторожно легла на ее живот, и Марина только ахнула от спазма, охватившего все ее существо, словно тело чуть не выплеснуло ее душу вон. – Здесь все обошлось, - продолжил Эду, поглаживая животик девушки, так осторожно, словно любое прикосновение могло навредить. – Никакой угрозы нет. Все очень хорошо, Марина. Ты очень сильная и крепкая.

Он отстранил девушку от себя и пытливо глянул в ее глаза – перепуганные, от залегших под ними теней кажущиеся просто огромными, - и произнес:

- Ты знала… о ребенке?

Марина залилась краской и не смогла ответить сразу, лишь головой затрясла – нет, нет!

- Такой маленький срок, - забормотала она, пряча глаза и словно отыскивая себе оправдания. – Всего пару недель, может, чуть больше… я не заметила даже… Я не знала! Честно!