Дункан внимательно смотрел на исчезавшее вдали побережье, а северянин Лейф, опытный моряк, переправлял их через море. Самое опасное — это отплытие из Каслсуина. Если кто-нибудь наблюдает за замком, то может пуститься за ними вслед. Однако пока они вроде бы плыли одни, если не считать случайных рыбацких лодок.

Небо было не очень голубое, но его сероватый цвет вполне подходил холодному декабрьскому утру. Вдали от берега ветер сделался пронизывающим.

Продолжая приглядывать за морем, Дункан сел рядом с Джинни, закутавшейся в пледы так, что только нос торчал наружу. Сейчас она резко отличалась от той Джинни, из постели которой он выбрался сегодня утром, — стройные ноги запутались в простынях, золотисто-рыжие волосы рассыпались по подушке.

Дункан вспомнил, как Джинни его дразнила, и его естество снова восстало. Она не разрешала ему прикоснуться к себе, зато водила затвердевшими сосками по его груди, по губам, по набухшему члену. Терлась об него своей гладкой, шелковистой кожей. Обводила языком отяжелевшую головку восставшей плоти, проводила языком по всей его длине снова и снова, и в конце концов Дункану пришлось вцепиться в матрац, чтобы не вонзиться ей глубоко в рот. Когда она все же сомкнула на нем свои теплые влажные губки, Дункан едва не кончил. А потом она посасывала его член во рту, ласкала нежными руками и все-таки вынудила его сделать то, от чего он хотел воздержаться.

Он готов был принимать ее наказание когда угодно. Но такая требовательная в постели, она стала непривычно тихой потом, и продолжалось это все утро. Дункан сперва приписывал это ее тревоге об исходе их путешествия и о его судьбе, но уже начал подумывать, не кроется ли за этим что-то совершенно другое.

Ведь она так ждала этой поездки.

— Тебя что-то беспокоит, Джинни?

Своим вопросом он прервал ее раздумья. Джинни вздрогнула, торопливо отвела глаза и чересчур решительно замотала головой. Чуть отодвинув плед ото рта, она ослепительно улыбнулась:

— Нет, просто очень холодно. Долго нам еще плыть? Дункана она не обманула. Она что-то скрывает от него.

Он понадеялся, что Джинни все расскажет сама, и не стал ее заставлять.

— Примерно два часа, если ветер не переменится. Мы должны пристать в Лауде еще до полудня. Я отправлю просьбу о встрече с… — он не смог выговорить это слово, — с нянькой сразу же, как только мы причалим. — Дункан еще раз кинул взгляд за корму, посмотрел на волны и снова повернулся к Джинни. — Не знаю, сколько времени Джейми с Лиззи пробудут в Инверери, но полагаю, что мы вернемся в Каслсуин раньше и будем дожидаться их там.

Джинни чуть склонила голову, глядя на него!

— Мы пристанем в гавани Лауда? Я думала, мы переночуем в замке.

Дункан помотал головой:

— Мне не хочется полагаться на гостеприимство Макдоналдов и задерживаться у них дольше необходимого.

Собственно, я надеюсь, что мы не встретимся с их вождем. Ни к чему это.

— Думаешь, он тебя узнает? Дункан хмуро кивнул:

— Да. Мой брат Джейми хорошо известен Макдоналду, и нашего отца их вождь тоже знал.

Пусть сейчас между Кэмпбеллами и Макдоналдами не было вражды, отношения их всегда оставались непростыми. Глаза Джинни расширились.

— Я как-то не подумала…

— Беспокоиться не о чем. Даже если мы и наткнемся на него, он не нарушит законов гостеприимства и не схватит меня. А если пошлет кому-нибудь весточку, мы успеем уйти раньше, чем те прибудут. — Дункан ухмыльнулся. — Боюсь, это означает, что тебе придется провести ночь в каком-нибудь деревенском трактире, а не в роскоши покоев замка.

Джинни ответно усмехнулась:

— Мне уже приходилось.

— Я помню.

Их взгляды встретились. Как ни странно, воспоминание больше не причиняло Дункану боль. Но тут разговор пришлось прервать, потому что позади показался чей-то парус. Оказалось, что тревога ложная, но к тому времени, как они в этом убедились, ветер переменился, и Дункан взялся за весла.