Его ученица - Юлия Оайдер (2022)

В качестве наказания за мое поведение за ужином, горничная с понурым видом и извиняющимся взглядом запирает дверь моей спальни снаружи на ключ. Не успеваю остановить ее, кричу, зову на помощь, но все бестолку.

Я упустила свой шанс.

Завтра придет анализ от врача и мне окончательно крышка!

Кажется что к утру у меня попросту будет обезвоживание, ведь я никак не могу успокоиться и перестать лить слезы. Всегда была сентиментальной, всегда все через слезы, но сейчас их, кажется, больше почти что не осталось.

Я даже не вижу ни одного возможного выхода, совсем кромешная темнота.

Скрючившись под одеялом в своей кровати, я тихо плачу, поглаживая свой все еще плоский живот. Внезапное осознание того, что там уже растет наш с Лешей будущий ребенок вырывает из моей груди громкий всхлип, переходящий в какой-то животный вой и скуление раненой собаки.

— Что я могу для тебя сделать? — бездумно лепечу я, обращаясь к к маленькой жизни внутри меня. — Убить его? Мне никто не поможет и выставят меня чокнутой… У нас совсем не осталось шансов… Мы обречены.

Уткнувшись лицом в подушку, я кричу. Кричу, что есть мочи, в надежде что выплеснув эмоции я смогу соображать здраво и сумею узреть огонек надежды.

— Элла, — слышу тихий шепот и резко выныриваю из-под одеяла.

Передо мной стоит Селеста, заложив руки за спину, и испуганно рассматривает мое лицо.

— Что ты тут делаешь? — сипло спрашиваю я, садясь на кровати.

— Не могу спать, когда слышу как ты плачешь, — шмыгает носом девочка. — Ты сегодня кричала… Тебя ударил папа?

— Нет, но он очень сильно меня напугал, — отвечаю я.

Селеста переминается с ноги на ногу, часто дышит, шмыгает носом и вытирает слезы с глаз. Она словно боится что-то сказать и, наконец, протягивает мне что-то черное и прямоугольное.

— На, звони своему другу, — говорит она.

Не сразу соображаю о чем она, но случайно сжав предмет в руках, я нажимаю на боковую кнопку, я тут же жмурюсь от яркого света экрана смартфона, бьющего прямо в глаза.

— Пароль одиннадцать, двадцать четыре, ноль, три… Это дата смерти моей мамы и мой возраст…

Дыхание перехватывает и я дрожащими пальцами ввожу продиктованный пароль.

— Получилось! — пробивается моя радость сквозь слезы.

Открываю меню, начинаю вводить первую цифру номера и… понимаю, что не помню его. Более того, я его даже не могу знать, ведь мы часто меняли номера и я понятия не имею, какой был последним у Леши! Я просто записывала их в контакты своего телефона и все!

— Элла, ты чего? — садится на край кровати Селеста, а меня вновь начинает трясти от ужаса.

— Я не помню номер, — закрываю рот рукой и шумно дышу, пытаясь отыскать в своей памяти хотя бы какую-то последовательность цифр для связи. — Я… Хотя бы вызову службу спасения…

Начинаю набирать три заветные цифры, но останавливаюсь… Вайс сказал, что у него есть “влиятельные друзья” везде. Что, если полиция приедет и ничего не сделает?! Почему-то мне кажется, что так и будет. Нет… Туда нельзя звонить.

Надежда рушится прямо на глазах, исчезает так же внезапно, как и появилась.

— Боже мой, — хватаюсь за голову, глядя на экран набора номера. — Похоже, что все зря… Я такая дура…

— Мне нужно вернуть телефон, пока папа не проснулся, — разочарованно шепчет Селеста. — Придумай что-нибудь… Неужели никого не помнишь?

Меня окутывает самая настоящая паника: мне попросту не к кому обратиться за помощью. Мне никто не поверит здесь, Вайс слишком большая фигура на этой шахматной доске. Я не могу вспомнить хоть какие-то контакты, хоть какого-то близкого мне человека, разве что… Эта мысль внезапно появляется в моей голове и постепенно начинает развиваться.

My fair lady.

— Здесь есть интернет? — спрашиваю я, больше сама у себя, и начинаю искать на экране иконку с изображением конверта.