Не могу его оставить - Айли Лагир

Они встретились через три четверти часа и от Жени не укрылось, что сам Мартин, не смотря на все старания, никак не может взять себя в руки. Мандраж был такой, что медиатор в его пальцах исполнял самую настоящую пляску святого Витта. Через несколько минут подтянулись Эрик и Ольгерд и гуськом потянулись к выходу на сцену.

— Ты весь зелёный. Волнуешься?

Мартин молча кивнул.

— Не ссы, бро! — хриплым голосом, поддержал Ольгерд и помолчав, смущенно добавил, — я сам волнуюсь.

— Не забыл, что во второй песне начало играем движениями медиатора вверх? — вместо ответа напомнил Мартин.

— Помню, — отмахнулся Ольгерд, — кстати, где мелкий?

Мартин облизал пересохшие губы:

— Угадай с трёх раз?

— Жрёт? — хохотнул Ольгерд.

— Кто бы сомневался.

Тони тоже глушил мандраж в свойственной ему манере и нагнал одногруппников с эклером в одной руке и куском селёдки в другой. Барабанные палочки он без всякого пиетета просто засунул за пояс.

Женя прошла следом и с интересом посмотрела с галереи вниз. Только сейчас ей стало понятно почему её друзья так волнуются.

Этот рок-фестиваль не был большим, но даже то колличество зрителей, которое мерно переливалось внизу, показалось целым морем.

На сцене уже выступала одна из молодых начинающих групп и Женя внезапно почувствовала прилив каких-то непонятных необъяснимых сил. Музыка была не просто громкая. Оглушительная. Почти раздражающая. Но тем не менее, с каждой минутой, с каждой нотой Женя чувствовала себя странно взведённой, почти эйфоричной. Непонятно радостной, словно она неведомым образом объединилась с этой ликующий толпой. И это возбуждённое многоголосое море внезапно придало ей сил.

Женя снова улыбнулась от того, что почувствовала себя единым целым с парнями играющими такую музыку. С людьми, которые дали ей возможность впервые почувствовать себя свободной.

Она осторожно нащупала руку Мартина и почувствовала, что он безумно волнуется. Впрочем и остальные выглядели не лучше. Ольгерд безостановочно курил сигарету за сигаретой, не смотря на запретительные таблички, да ещё стряхивал пепел в ближайший вазон с цветами. Тонька до сих пор, что-то жевал. А Эрик то и дело подкручивал у гитары колки.

— На выход!

Распорядитель концерта кивнул в сторону сцены. Не смотря на мучительное ожидание, приглашение прозвучало внезапно. Вокруг всё заволновалось. Пришло в движение. Появились техники сцены. Кто-то протянул Мартину гитару. Парни засуетились, начали пробираясь с ступенькам, которые вели к сцене.

Внизу под галереей раздался неровный гул толпы. Их уже ждали. Пока ещё немногочисленные поклонники, но они уже были и Женя заметила, как Мартин вспыхнул. Молниеносно порозовел до самых корней волос, от волнения и удовольствия одновременно.

— Подожди!

Женя ухватила Мартина за рукав в последний момент.

— Что?

— Не знаю, что в этих случаях говорят. Чего там…Ни пуха ни пера. С Богом!

— Да, спасибо, — парень неожиданно смутился, — Или нет, лучше к чёрту.

— Подожди ещё секунду.

— Что ещё?

— Наклонись.

Женя поцеловала Мартина совершенно неожиданно даже для самой себя, скромно, в уголок рта. Губы у него оказались мягкие, чувствительные. Он почти рефлекторно подался ей навстречу и она почувствовала насколько это приятно. Давно забытое, а может и не изведанное ощущение. Тут же между ними холодной глыбой влез громоздкий Гибсон. Разделил надвое своим глянцевым полированным телом. Ольгерд обернулся, помахал Мартину рукой. А тот всё тянулся к Жене губами, не в состоянии разъеденить поцелуй.

— Иди уже. Иди, — Женя легонько толкнула его в плечо, — тебя ждут.

Мартин поправил гитару, потрогал на спине передатчик.

— Ну, иди же.

— Когда вернусь, я займусь тобой вплотную

Он нахально хмыкнул, потом на секунду прижался к ней всем телом и, под гвалт публики, выкатился на сцену.