Недостойная - Анна Шнайдер (2019)

Она испуганно вытаращила глаза, и Берт исправился:

— Был. Ты уже закончила университет, и сейчас я — твой друг. А еще ты меня лечишь.

— Лечу… — пробормотала Эн задумчиво. — Я врач?

— Да. Ты очень хороший врач и маг.

— Здорово! — почему-то мысль о том, что она врач и маг, её очень обрадовала. — А ты кто?

Говорить о своём ректорстве точно не стоило, и Арманиус пояснил:

— Я охранитель.

Эн нахмурилась.

— Охранитель? А что ты делаешь?

И пока она доедала бутерброд и ела компот, а каша в тарелке Берта безбожно остывала, он рассказывал Эн о том, кто такие охранители, о Геенне и об Альганне в целом.

Она не помнила совсем ничего и задавала такие вопросы, что он иногда замирал от ужаса, понимая: сознание Эн превратилось в чистый лист, на котором нужно что-то писать, иначе она не сможет жить в этом мире.

И он говорил, говорил, говорил… Пока она не утомилась настолько, что стала засыпать, сидя за столом, и Берту пришлось на руках относить её обратно в постель, замирая от двух противоречивых желаний — прижаться щекой к мягким волосам и завыть от осознания того, что в его руках находится не прежняя Эн, а лишь её физическая оболочка.

Велмар приехал еще через час, когда Эн крепко спала, Валлиус вернулся с операции, а Рон пообедал и нервно бегал по коридору, периодически останавливаясь возле палаты и глядя на свою подругу полными отчаяния глазами.

Берту и самому хотелось побегать, но сил не было, и вообще он ощущал себя очень странно — с одной стороны, уставшим и разбитым, а с другой — что-то бурлило в груди, будто он выпил слишком много шампанского.

Но с приходом Велмара всё забылось.

Проректор, выглядевший весьма необычно без широкой обаятельной улыбки, шагнул в палату, быстро осмотрел спящую Эн и, выйдя, сказал, устало потерев глаза:

— Да, Рон верно определил — кольцо послужило нейтрализатором, точнее, его подобием — спасло жизнь, но стёрло память.

— Почему так? Почему именно память? — спросил Валлиус, хмурясь.

— Потому что память — это и есть жизнь, — пояснил Агрирус. — Ну и, вероятно, из-за ментальной магии, воздействующей как раз на сознание, заклинание и замкнуло. И оно забрало жизнь не физическую, а… остальную.

— Это обратимо? — Единственный вопрос, который интересовал сейчас Берта.

Велмар оглянулся на палату, где по — прежнему спала Эн и, вздохнув, покачал головой.

— Нет. Ментальная магия оставила небольшой след, как бы часть формулы… Там знак бесконечности, Берт. Необратимость.

Кровь у Арманиуса будто бы загорелась, когда он это услышал. Руки сжались в кулаки, во рту появилась горечь, а ладони почему-то жгло…

— Берт?.. — Агрирус шагнул вперёд и помахал рукой у него перед глазами. — Ты резко побледнел.

— Побледнеешь тут, — пробормотал ректор, разжимая кулаки. Сразу стало легче. — Ты уверен, что это именно бесконечность?

— Уверен, — произнёс Велмар с жалостью, вновь оглянувшись на палату. — Но попытаться, конечно, всё равно нужно.

— Мы обязательно попытаемся, — сказал Валлиус, решительно поджимая губы. — Энергетический контур раньше тоже считался невосстановимым, но благодаря Эн… — Он запнулся и сглотнул. — Так что мы попытаемся. Спасибо тебе, Велмар, что приехал.

— Не за что.

— Расскажешь нам, что выяснили дознаватели? — спросил Берт, прекрасно осознавая, что на самом деле он скорее пытается отвлечься, чем ему действительно интересны подробности расследования. Гораздо важнее было состояние здоровья Эн. И новости о нём были слишком неутешительными, чтобы волноваться о чём-то ещё.

Но если уж по справедливости, то возможно, сведения о покушении помогут найти решение и вернуть девочке память…